— Не знаю, — ответила та. — Привыкла точно знать, сколько у меня патронов имеется. Да и мало ли что… Лучше скажи, сколько у нас кислорода?
Гинтири. Пилот-истребитель.
— Регенераторы в рабочем состоянии, — ответила я. — Так что либо наши, либо враги прилетят прежде, чем что-либо произойдёт с системой жизнеобеспечения. И ещё, у нас почти все приборы в норме, и, в отличие от пилота-дзынира, что до сих пор болтается рядом, мы всё увидим.
— Слушай, Гинта, а почему ты решила, что если нас выловят наши, то непременно станем героями? — спросила Даля. — С неудачницами в случае пленения понятно, однако выловленные вместе с огрызком истребителя на героев не очень тянут.
— Ты наш результат видела? — вместо ответа спросила я её.
— И что в нём особенного?
— Ты серьёзно?! — удивилась я.
— Да, — спокойно ответила напарница.
Я ещё не научилась улавливать на слух по интонациям, когда эти люди шутят, но, похоже, Даля действительно говорила совершенно серьёзно. Никакой тени иронии или ещё чего в её голосе не было.
— Двадцать три сбитых вражеских истребителя! И это в первом бою! Да я о таких результатах вообще не слышала! И ты спрашиваешь, что тут такого?!
— Так значит, можем дырки под медали крутить? — неожиданно спросила она.
— Зачем дырки? — удивилась я.
— Выражение у нас такое, — стала объяснять землянка. — Означает ожидать скорого награждения.
— Тогда да, можем крутить дырки, — согласилась я.
— Или по три? Пилотируемых истребителей было ведь три. Или лучше сразу по двадцать три?
Тут и без особого слуха ашу было понятно, что напарница шутит.
— Послушай, подруга, — сказала я ей, — давай дождёмся, когда нас спасут, причём именно наши, и уже потом будем думать о медалях.
— Ну вот, и помечтать уже нельзя, — ответила она.
Сидели и наблюдали за картиной боя. Всё равно больше делать было нечего. Сражение постепенно сходило на нет. Количество участвующих истребителей явно уменьшалось. Кого-то сбивали, кто-то сам улетал, получив повреждения или истратив боезапас. Появились первые челноки, собирающие выживших. И сразу два таких явно направились к нам. Ашжурский и вражеский. Однако наш, судя по всему, успевал раньше.
Только сообщила эту радостную весть напарнице, как будто из ниоткуда вынырнул истребитель дзыниров и занял место рядом с капсулой катапультировавшегося пилота.
— Теперь мы точно влипли! — сообщила я. — У челнока оружие, конечно, есть, а вот шансов против истребителя нет.
Моя напарница думала всего несколько мгновений, после чего заявила:
— Зато есть у нас!
— Не говори глупостей! Пленных хоть иногда, но обменивают, а мёртвых точно нет. Единственным выстрелом лобовые щиты никак не пробить, даже если попасть в реально уязвимое место, — стала объяснять совершенно очевидное я.
— Это если щиты включены, — заметила Даля. — Обрати внимание на приборы. Нет у него силовых щитов. Или только что выключил и со сбитым пилотом так разговаривает по ослабленному каналу, чтобы на весь космос не орать, или вообще в бою потерял.
— Но…
— Хватит спорить! На это нет времени, в любой момент всё может измениться. Разворачивай то, что у нас осталось, вот так, — она вывела мне на экран желаемое положение, — и будет то, что будет.
Гинтири. Пилот-истребитель.
Пара импульсов на оставшиеся рулевые двигатели и сразу последовавший вслед за этим выстрел. Ответный огонь отсутствовал. После приближения изображения стала видна аккуратная дырка в том месте, где у дзыниров расположен пилот. Даже сделав такой невероятный выстрел, Даля не закричала от радости. Вообще не издала ни звука. Да любой наш стрелок орал бы от восторга на полгалактики.
Странная она.
Наш челнок успел первым. Катапультировались и были затянуты внутрь. Потом ещё и капсулу с дзыниром выловили. Я настояла, чтоб зацепили и отбуксировали последний истребитель с аккуратной дыркой в корпусе. Учитывая то, как он был подбит, неплохой трофей. А Даля тем временем буквально силой выкинула из кресла стрелка и заняла его место. Он особо и не возражал, так как у истребителей класс намного выше.
Только она размечталась! Захотела к двадцати четырём истребителям ещё и челнок прибавить. Разумеется, ничего у неё не получилось. Тот даже приближаться не стал.
