- Водка? - переспросил хранитель дорожного порядка.
- Лодка, - подтвердила Ира.
Дорожный шум очень мешал общаться, но надрываться и орать никто не спешил. Поэтому все последующее время каждый из собеседников вел разговор о своем.
- И куда ж вы ее везете?
- Как куда? На рыбалку, конечно. Сосед попросил.
- А где рыбачить будут?
- За городом где-то. Но недалеко.
- А что, там купить негде?
- Ну, может, и есть где, но зачем тратить деньги, если своя есть?
- А! Так там самопал?
- Я не заглядывала, но думаю, не шхуна Абрамовича.
- Так, может, пожертвуете литр в пользу нуждающихся?
Ира судорожно прикидывала, литр - это сколько? Штука - это она слышала. Тонна - тоже знакомо. Лимон... Но это уже слишком много.
- Простите, литра у меня нет. Полтинничек подойдет?
- Эх, - горько вздохнул даритель штрафных квитанций. - Давайте хоть чекушку. А то полтинничек, как-то не комильфо.
Ковалева побагровела от возмущения.
- Простите, я что-то нарушила?
- Нет, - совсем неуверенно произнес гаишник.
- Тогда за что чекушку? Полтинничек, еще куда ни шло. Но двести пятдесят?!
- Знаете, девушка, у вас-то и документов на прицеп нету, а вы со мной торгуетесь.
- Ну, Дядько, ну, козел. Будешь должен.
Под монотонное бурчание Ковалева извлекла из кошелька две бумажки и протянула блюстителю порядка.
- Вы что?! С ума сошли? Взятка?!
- Ай, как хотите, так и называйте!
- Зачем так много?
Ира фыркнула: первый раз встречает честного взяточника.
- Вы же сами сказали - чекушку.
- Так я ж про водку говорил.
- А откуда у меня водка?
- А в прицепе ж! Сами говорили.
Ира, наконец, сообразила. Хохоча от души, потащила гаишника к машине, откинула брезент, под которым обнаружилась наполовину сдувшаяся резиновая лодка.
Отсмеявшись, гаишник махнул рукой и отпустил рыжее недоразумение. Гриттер в машине уже весь извелся.
- Долго... жматькинол!
- Это ты сейчас ругнулся, что ли?
- Ругнулся?
- Осквернил сознание, упомянул нечистого, матюкнулся...
Ни на одно из предположений киллер не откликнулся.
- Черт! Дьявол! От халепа!
- От халепа! - поддакнул Гриттер.
- А, ну да, - Ира узнала излюбленное ругательство родительницы.
Понедельник день тяжелый, даже если ты не из мира сего.
Гриттер попытался неслышно выбраться из квартиры, дабы свершить каждодневный ритуал, но проклятая система запора двери никак не желала сдаваться под напором и в итоге разбудила хозяйку гостеприимной обители.
- Ты чего в такую рань?
Ковалева была похожа на огромную мочалку: помятая с головы до ног, выжатая и подтекающая - прогулка и разговор по душам с блюстителем порядка не прошла даром.
- Прости... Рано... Спать...
Вместо доброго утра и благодарности за заботу, Ковалева отмахнулась и побрела прочь от растерянного киллера. Спохватилась Ира уже в дверях кухни: вернулась в коридор, демонстративно одним пальчиком отщелкнула стопор и выпустила любителя помахать палками на улицу.
- Кофе... Кофе... Кофе... - Ковалева нетерпеливо подпрыгивала, ожидая, когда чайник щелкнет, сообщая о наличии долгожданного кипятка. - Сигареты... Сигареты... Сигареты...
Девушка продолжала колдовать до тех пор, пока пачка не обнаружилась на подоконнике за шторой. После двух глотков и такого же количества затяжек, Ира почувствовала себя человеком. Пускай и больным, но все же человеком. Шмыгнув в очередной раз носом, Ковалева зашлепала босыми ногами к ванной комнате.
- Я тебя не знаю, - сказала она отражению, - но я тебя накрашу.
С работы Иру прогнали. Нет, не уволили. Но пообещали воплотить угрозы в жизнь, если она сейчас же не уберется из офиса со своим проклятым насморком. Ковалева вернулась домой, предварительно взяв больничный.
- Пей это и за три очухаешься, - посоветовала секретарь, втюхивая Ковалевой тубу с круглыми беленькими таблетками.
Гриттер удивил Иру: сидел за компьютером и изучал новости.
- Ты что делаешь?
- Готовлюсь. Хочу через неделю домой вернуться. - Ира сдвинула брови. - Ты чего?
