— Я не… Ничего из этого не было по-настоящему. Все это подстроено. То, что ты видел на фотографиях, этого не было — дерьмо прошлой ночи, которое я не могу вспомнить. Мне подсыпали наркотики, так что то, что ты видел из прошлой ночи было не по-настоящему. Это был не я. Мне нужно с ней поговорить, Джереми.
Он замолчал и я ждал. Он должен дать мне шанс все ей объяснить. Она не может думать, что я так поступил. Я возвращаюсь домой. Все это дерьмо не для меня. Я вообще никогда не должен был сюда приезжать. Это было огромной ошибкой.
— Она не захочет тебя видеть. Ее папа тебя убьет. Ты разбил ей сердце. Позволь ей залечить раны. Оставь ее на хрен в покое. Это время, которое она должна провести со воим отцом. А не переживать боль разбитого тобой сердца. Оставь свою задницу в Теннесси и держись от нее подальше.
— Я не могу.
— Потому что ты эгоистичный ублюдок. Поэтому ты не можешь. Хоть раз в своей никчемной жизни подумай о ком-нибудь, кроме себя. О чем-нибудь, чего не хочешь ты. Держись подальше. Позволь ей прийти к тебе самой, когда она будет готова. Если вообще когда-нибудь будет.
Как я могу это сделать? Неужели я на самом деле эгоист? Я хочу, чтобы она знала правду. Она хотела бы узнать правду. Это не было эгоистичным поступком.
— Просто позволь мне поговорить с ней по телефону. Скажи мне, как я могу с ней поговорить. Пожалуйста.
Джереми снова замолчал. Затем он разочарованно вздохнул. — Позволь мне сначала самому ей позвонить. Я не верю твоей лживой заднице, но ей принимать решение.
— Спасибо, — ответил я, но он уже повесил трубку. Я сел на пол ванной и устремил свой взгляд на телефон, желая, чтобы он снова зазвонил. Спустя десять минут на экране высветился скрытый номер.
— Детка, послушай меня, — произнес я, прежде чем она успела что-либо сказать.
— Нет. Ты послушай. С меня хватит. Между нами все кончено. Ты для меня умер. Полностью. Я доверила тебе свое сердце и поняла, что ты был моей самой большой ошибкой. Ты всегда будешь моей самой большой ошибкой. Я верила тебе. Я должна была знать, что таким парням как ты не стоит верить. Прощай, Кейдж Йорк. Больше никогда не приезжай сюда. Больше никогда не приближайся ко мне. Мне не важно, что ты хочешь сказать. Я никогда не захочу снова слышать твой голос. Я никогда не захочу вновь видеть твое лицо. — И она положила трубку.
Первая волны рыданий сотрясла мое тело. Последующие отняли мою душу и опустошили меня.
Ева
Я позволила папе утешать меня пока я плакала только один день. Затем я для себя решила. Я не буду выглядеть унылой эти последние месяцы, которые у меня остались с отцом. Я хотела оставить воспоминания, которые я буду лелеять в своей душе, а не о которых я буду жалеть. Когда я позволяю себе думать о Кейдже, я чувствую себя так, словно кто-то вскрыл мою грудную клетку и вырвал из нее мое сердце. Иногда мне приходится на мгновение остановиться и сжаться от боли. Но я научилась закрывать глаза на вещи. Я начала притворяться.
Я притворялась, что мой папа не умирал. Притворялась, что Кейдж Йорк не забрал мою душу и не уничтожил ее. Я притворялась, что Джереми был моим Джошем. И теперь, когда я стою в ванной, смотря на третью маленькую палочку с двумя розовыми полосками, я знаю, что не смогу притворяться, будто бы я не беременна. Мне пришлось притворяться, что у меня не было задержки целый месяц. А когда уже прошло два месяца, я знала, что пришло время перестать притворяться.
Папа уже не встает рано утром и не работает во дворе. Он поздно встает. Чаще всего, по утрам, я проверяю по меньшей мере три раза, дышит ли он, прежде чем разбудить его. Папа часто сидит в своем кресле-качалке и я много ему читаю. Мы вместе смотрим телевизор. Он любит смотреть Дака Дайнетси и Детей Анархии. Я купила все старые сезоны с ITunes и все их пересмотрели.
Теперь он редко ест. Большую часть дней он чувствует себя плохо, чем ест. Доза его обезбаливающих была увеличена и с прошлого понедельника сиделка стала приезжать три раза в неделю. Я притворялась, что это не означает то, что я знала должно означать. Да, я отлично преуспела в притворстве. Но моему притворству пришло время положить конец.
