– Марк? Это Брайан. Что вы хотели сказать?
С Уайтекера слетела всякая учтивость.
– Брайан, что вам от меня надо? – резко спросил он, понизив голос. – Когда вы оставите меня в покое?
«Так, началось», – подумал Шепард. Кажется, Уайтекер вовсе не случайно обмолвился о том, что с фиксированием цен покончено, то есть пошел на попятный. Очевидно, сдали нервы. Шепард попытался успокоить его, но Уайтекер ничего не хотел слушать.
– Я сообщил вам все, что знал, – заявил он. – Я доказал, что говорил правду. Записи подтверждают это. Я сделал все, что вы просили, и теперь мне надо заниматься своей работой. Не знаю, что еще вы от меня хотите.
– Марк, нам предстоит сделать еще очень много, – сказал Шепард. – Пока что вы у нас единственный свидетель. Больше мы ни с кем не можем говорить об этом деле. Вы же знаете, что это очень важно и что мы по-прежнему нуждаемся в вашей помощи.
Уайтекер вздохнул. Он звонил из телефона-автомата административного здания пивоваренной компании «Курс брюинг», в Голдене, штат Колорадо. Уайтекер приехал сюда, чтобы прощупать почву на предмет возможной сделки между компаниями. День прошел хорошо – он занимался только своим бизнесом, забыв о всяких правоохранительных проблемах. Но вечером, проверяя поступившие на его почту сообщения, он снова услышал пейджер Шепарда. Этот парень вцепился в него, как собака в кость.
– Не знаю, Брайан, смогу ли я вам помогать. Мы с Джинджер решили, что я попрошу перевода в Мексику. А если не переведут, то я, наверное, уйду из АДМ.
– А зачем переводиться в Мексику, Марк? Что это даст?
Уайтекер явно хотел отделаться от Шепарда и придумал этот перевод как предлог. Он тяжело дышал.
– Мне придется обратиться к адвокату, – проскрипел он. – Вы, парни, разрушаете мою семью.
– Кто разрушает, Марк?
– ФБР.
– Каким образом?
– Вы просто используете меня, и вам плевать, что со мной будет. Я честно рассказал вам все, что знаю.
Шепард начал говорить, но Уайтекер прервал его:
– Я приехал сюда по делу, по законному делу. Поймите, парни, у меня работа и я не могу тратить все свое время на выполнение ваших поручений.
– Я понимаю это, Марк. Нам надо обсудить этот вопрос… – попытался урезонить Уайтекера Шепард, но тот вновь прервал его.
– Вы ни о чем не думаете, кроме своего расследования. Вас не волнует, что оно навредит и мне, и Мику Андреасу, и еще многим невинным людям.
Шепард, записывавший разговор в блокнот, подчеркнул выражение «невинные люди».
– Я поступал так, как мне велели, – продолжал Уайтекер. – И уверен, что, если бы обратился к адвокату, тот посоветовал бы мне не разговаривать с вами. Я всего-навсего хочу заниматься своим делом, честно и добросовестно. Больше мне ничего не надо.
– Марк, вам-то, возможно, больше ничего не надо, но вас ведь снова втянут в сделки с фиксированием цен, и вы сами об этом знаете.
– Нет, не втянут. Я же говорил: все меняется. Когда к нам пришло ФБР, мы поняли, что нельзя вести дела по-старому. Теперь у нас совсем другая политика, другой подход к делу.
– Марк, вы же понимаете, что нельзя изменить всю политику компании в одночасье. Вы говорите это просто потому, что хотите от нас отделаться.
– Вы ошибаетесь. Фиксирования больше не будет. Абсолютно. Мы даже собираемся снизить цену на лизин, чтобы вести дела по-честному. И когда мы сделаем это, то, уверяю вас, наши конкуренты будут в ярости, особенно японцы. Так что договариваться с ними мы уже ни о чем не сможем.
– А как насчет других отделов компании? Там все останется по-прежнему?
– Я не знаю, что происходит в других отделах. Не имею представления.
Уайтекер снова противоречил самому себе. Всего неделю назад он говорил Шепарду и Пейсли о том, что переработчики кукурузы тоже, по всей вероятности, сговариваются с конкурентами о ценах. А сейчас он твердит, что не ведает об этом ни сном ни духом. Шепард решил высказаться начистоту:
– Марк, вы же рассказывали нам о проблемах в других отделах. Вы сообщили нам много интересного. Вы знаете гораздо больше, чем говорите.
Марк закрыл глаза, борясь с охватившим его отчаянием.
– Послушайте, – сказал он, – я ничего не знаю. Я не хочу больше иметь дел с ФБР.
