Во вторник в цюрихскую корпорацию «Объединенный швейцарский банк» пришел факс на имя Дэниеля Бриля.>{315} На заполненной от руки страничке стояла дата недельной давности, 8 августа. Почерк Бриль узнал, даже не глядя на подпись, – он принадлежал Марку Уайтекеру.
«Надеюсь, у вас все в порядке,
– начиналось послание. –
Пожалуйста, продайте несколько бондов, потому что мне нужно несколько заполненных чеков».
Уайтекер впервые обращался с такой просьбой, но желание клиента – закон. Бриль распорядился, чтобы наутро пакет, в соответствии с распоряжением Уайтекера, отправили экспресс-почтой «Ди-эйч-эл» в Огайо на имя некоего Майка Гилберта. Имя Брилю было незнакомо. В пакет банкир вложил три конверта с чеками, выписанными на имена Джинджер Уайтекер, Мариона Уайтекера и Рейнхарта Рихтера.
Для Бриля эта операция не представляла ничего необычного. Он не знал, что цюрихский прокурор заморозил счета Уайтекера в Швейцарии. Прокуратура еще не успела обнаружить счет Уайтекера в корпорации «Объединенный швейцарский банк».
В тот же день около полудня Херндон заметил, что телефон на рабочем столе мигает красным. Войдя в голосовую почту, он записал сообщение. Оно поступило от Крэга Даля, агента из Мобила, который расследовал злоупотребления в производстве метионина. Даль просил Херндона связаться с ним немедленно.
Но прежде чем Херндон успел набрать номер, один из операторов принес телекс. Это делалось лишь в экстренных случаях и означало, что надо бросать все дела и читать.>{316}
В верхней строке значилось, что телекс послал Крэг Даль в спрингфилдский офис ФБР и одновременно в штаб-квартиру Бюро.
Пробежав глазами листок, Херндон чуть не выронил его.
«Извещаем, что в процессе подготовки обвинительного акта большого жюри по приостановленному делу вынесено решение выдвинуть обвинение против Марка Э. Уайтекера, свидетеля по делу АДМ,
– гласил телекс. –
Дело будет представлено на рассмотрение большого жюри в среду 16 августа».
Растерянный, Херндон прочитал текст еще раз.
В среду 16 августа? Но это же завтра!
Херндон схватился за телефон. Надо срочно сообщить Джиму Гриффину и чикагскому антитрестовскому отделу, что их многострадального свидетеля завтра официально обвинят в промышленном шпионаже.
Через несколько минут юристы антитрестовского отдела уже обрывали телефоны, пытаясь отыскать на всем пространстве от Мобила до Вашингтона хоть кого-нибудь, кто объяснит, что означает официальное выдвижение обвинения против Уайтекера.
Джим Гриффин прежде всего позвонил Скотту Лассару, назначенному недавно вторым главным обвинителем на процессе АДМ.
– Это Джим, – произнес Гриффин мягким голосом. – В нашем деле очередной лихой поворот.
В 13.20 в кабинете Мэри Спиринг раздался звонок.
– Мисс Спиринг, это Кейт Киллэм из спрингфилдского офиса ФБР. Я хочу сказать вам, что, по моему глубокому убеждению, делом Марка Уайтекера должны заниматься агенты Боб Херндон и Брайан Шепард, и никто другой.
Спиринг не находила слов. Опять?
– Этот вопрос уже обсуждался и был решен, – наконец сказала она.
– Я считаю, что он был решен неправильно.
Быстро свернув разговор, Спиринг в ярости позвонила Чаку Оуэнсу, возглавлявшему отдел ФБР по борьбе с финансовыми преступлениями. Рассказав ему о возмутительном звонке из Спрингфилда, она потребовала, чтобы Бюро привело в чувство своих сотрудников. Оуэнс ответил, что разберется.
Спустя несколько минут ошеломленный Оуэнс узнал, что Кейт Киллэм и не думала звонить в министерство. Со Спиринг разговаривала какая-то самозванка.
В тот же день Бит Швейцер находился в кабинете у себя дома, в швейцарском городке Штеффисбурге. Проработав несколько лет в отделении «Швейцарского банка» на Каймановых островах, он занялся частной практикой финансового консультанта и бухгалтера. Проводить финансовые операции не выходя из дома гораздо приятнее – хотя бы потому, что можно носить джинсы. Кроме того, теперь Швейцер мог уделять больше времени своему любимому парашютному спорту. Зато он не мог в конце рабочего дня с легким сердцем забыть о делах, ведь клиенты звонили круглые сутки.
Раздался сигнал факса, и на стол выползли несколько заполненных чьей-то рукой страниц. Это было послание Марка Уайтекера, богатого американского клиента со странностями. Начиная с июля Уайтекер названивал ему днем и ночью и нес какую-то ахинею насчет своего сотрудничества с ФБР. Швейцер заподозрил, что у парня не все дома.
