Директора задали Битти несколько вопросов о нем самом и о его фирме. Затем они закидали его вопросами относительно собственных обязанностей. Большинство директоров были озабочены судьбой Андреасов. Ответив на все вопросы, Битти заметил, что комитет ждут большие дела.
– Процесс будет, похоже, длинным, – сказал он, – и, возможно, вам придется принять несколько очень, очень нелегких решений.
В чикагском бюро «Уолл-стрит джорнал» вовсю трудились Бёртон и Килман – репортеры, первыми известившие общественность о роли Уайтекера в расследовании фиксирования цен. Узнав о предпринятой Уайтекером попытке самоубийства, они готовили статью для понедельничного номера. Днем Килман просмотрел поступившую почту и обнаружил письмо от Уайтекера, отправленное 9 августа.>{312} Килман вскрыл конверт и стал читать. Ему бросился в глаза один из абзацев:
«Обратите особое внимание на зарубежные счета и откаты, а также прочие выплаты служащим через иностранные компании,
– писал Уайтекер. –
Тут-то собака и зарыта. Тебе сначала кидают подачку, а если ты становишься им неугоден, эту же подачку используют».
Килман решил показать письмо Бёртону. Этот материал пойдет в статью.
В вашингтонском антитрестовском отделе распространились опасения, что дело АДМ может заглохнуть. Скандал с Уайтекером ставил под угрозу расследование сговора о ценах на продукцию АДМ, особенно на лимонную кислоту. Только с лизином все обстояло благополучно. В субботу Гэри Спратлинг и Джим Гриффин встретились в Вашингтоне и обсудили создавшееся положение. К концу встречи они приняли решение.
Расследованием злоупотреблений с лизином будет заниматься чикагское отделение, лимонную кислоту отдадут Сан-Франциско, а кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы – Атланте.
Команда, участвовавшая в «Битве за урожай», не занималась этими продуктами.
В тот же день все газеты страны получили пресс-релиз журнала «Форчун».>{313}
– кричал заголовок. –
ПРЕДПРИИМЧИВЫЙ ТОП-МЕНЕДЖЕР РАСКРЫВАЕТ ТАЙНЫ «АРЧЕР ДЭНИЕЛС, МИДЛЕНД».
Отдел новостей журнала хвалился тем, что первым из уст самого Уайтекера узнал секреты его сотрудничества с ФБР и расследования ценового сговора. Все это им поведал человек, «который, по мнению многих, должен был стать президентом компании». Журнал обещал опубликовать в ближайшие девять дней немало сенсационных сообщений об этом деле.>{314}
«Если бы эта история не была напечатана отделом новостей,
– писали авторы заметки в заключение, –
вы бы поклялись чем угодно, что читаете роман Джона Гришэма».
В понедельник утром во всех офисах правоохранительных учреждений Чикаго, Спрингфилда и Вашингтона только и было разговоров что о статье в «Форчун». Все повисли на телефонах, пытаясь достать номер журнала со статьей и определить, насколько велик ущерб, который Уайтекер нанес расследованию. Наконец кто-то раздобыл экземпляр и разослал по факсу копии статьи всем, кто имел отношение к «Битве за урожай».
Агенты и юристы, которые занимались этим делом, сразу заметили неточности в опубликованном рассказе Уайтекера, сделанные с расчетом приукрасить свой образ. Так, саботаж на заводе, оказывается, не был выдумкой Уайтекера – все в АДМ якобы догадывались об этом. Обходилось молчанием то, что поначалу Уайтекер избегал встречи с агентами ФБР. Вместе с тем в статье было немало достоверных сведений, почерпнутых из свидетельств о подозреваемых, добытых в ходе расследования.
Единственным представителем правоохранительных органов, фигурировавшим в статье, был Брайан Шепард, что вызвало дружеские насмешки Херндона и прокуроров-антитрестовцев. В статье Уайтекер то и дело восхищался Шепардом и говорил, что личность агента была главным фактором, побудившим его к сотрудничеству с ФБР.
«Я познакомился с Брайаном Шепардом, главой декейтерского ФБР, – супер-замечательным человеком,
– заливался Уайтекер. –
К Шепарду инстинктивно проникаешься доверием. Мне работалось с ним прекрасно».
В статье Уайтекеру задали вопрос, над которым ломали голову и агенты с юристами: почему он вдруг решил раскрыть правду о фиксировании цен?
– Мне не хотелось лгать агентам ФБР, – ответил Уайтекер. – Абсолютно.
