Несколько минут они болтали о еде и обо всем, что приходило на ум. Никто не хотел расспрашивать Уайтекера о сомнительной финансовой операции. Беседа заглохла. Всем было не по себе.
Уайтекер пристально разглядывал содержимое своей тарелки.
– Давайте я сделаю несколько предположений, – сказал он. – Я буду рассказывать о неких финансовых операциях, а вы скажете, что в них не так и насколько это серьезно, ладно?
Агенты сосредоточенно жевали с равнодушными лицами.
– Предположим, компания выделила служащему автомобиль для деловых поездок, – начал Уайтекер. – А он ездит по делам на своей машине, а служебную отдал в распоряжение дочери. Это серьезное нарушение?
Агенты чуть не расхохотались. После всех пышных предисловий тревоги Уайтекера оказались чепухой.
– Марк, это, скорее всего, нарушение внутренних правил компании и, возможно, заинтересует налоговую службу, – ответил Херндон. – Не исключено, что придется заплатить за это налог, только и всего.
Уайтекер кивнул и помолчал. Он казался серьезным.
– Другой гипотетический случай, – продолжил он. – Что, если служащий использует корпоративный самолет в личных целях?
Херндон объяснил, что и в этом случае вопрос будет идти, по всей вероятности, только о налогах.
– Ну хорошо, – сказал Уайтекер, – еще пример.
– Давайте.
Снова пауза.
– А что, если – гипотетически – речь о взятке, которую дали руководители компании.
Агенты не дрогнули.
– Марк, вы наверняка лучше меня знаете, что компании привлекают клиентов по-разному, – сказал Херндон. – Приглашают их в ресторан, покупают билеты на спортивные мероприятия, даже дарят подарки. Такое сплошь да рядом.
– Насколько мне известно, – добавил Шепард, – это не рассматривается как нарушение закона. Возможно, это неэтично, но так поступают многие. Я имею в виду то, что в бизнесе так принято.
Уайтекер задумался над их словами. Казалось, он взвешивает свой ответ.
– Мне нужно выяснить… – протянул он. – Наш разговор официальный?
– Разумеется, официальный, – ответил Шепард. – Все, что вы скажете, будет записано в отчете.
Херндон отправил в рот кусок цыпленка, внимательно наблюдая за Уайтекером. Тот пребывал в нерешительности и, казалось, хотел пойти дальше. Но было неясно, насколько далеко и в каком направлении.
– Ладно, – продолжил Уайтекер. – А что, если взятки в компании в порядке вещей?
– Какого рода взятки вы имеете в виду? – спросил Шепард.
– Ну, если компания позволяет руководителям брать взятки. «Откаты», как их называют. Обычно тысяч по десять-двадцать, а верхушке и побольше.
Шепард отложил вилку.
– О каких суммах вы говорите? – спросил он.
Уайтекер помедлил.
– Скажем, до пятисот тысяч.
Шепард и Херндон уставились на него, потеряв дар речи.
Шепард пришел в себя первым.
– Ну, принимать деньги – любую сумму – это не то же самое, что приглашение в ресторан или билеты на футбольный матч, – сказал он.
Херндон взглянул на него. «Блестящее объяснение, Брайан», – подумал он.
– Но тут все непросто, – продолжил Шепард. – В вашем изложении эти деньги принадлежат компании, и трудно сказать, является ли подобное нарушение уголовно наказуемым.
Насколько ему известно, объяснил агент, в делах о мошенничестве, которые расследует ФБР, обычно фигурируют деньги, обеспеченные государством. Херндон покачал головой, не соглашаясь. Он знал, что практически любое присвоение денег незаконным путем можно расценивать как мошенничество с использованием телефонной линии.[65] Так он и сказал.
– А если деньги принадлежат не той компании, в которой работает принявший взятку человек? – сказал Уайтекер. – Будет ли разница, если в сделку вовлечена иностранная компания?
К чему он клонит? Слушая Уайтекера, с ума сойдешь. Он выдавал обрывки информации, из которых не складывалась общая картина. Херндон ответил, что с иностранной компанией все может быть сложнее, но трудно сказать что-нибудь определенное, не зная обстоятельств.
Шепард попытался заставить Уайтекера высказаться конкретнее:
– О каких сделках вы говорите?
На этот вопрос Уайтекер предпочел не отвечать и спросил:
– А имеет ли значение то, что сделка заключена по инициативе иностранной компании?
