– У вас не было оснований подозревать, что они использовали закрытую информацию «Дегассы»? – спросил Даль.
– Нет, никогда. При первой же встрече с Джонсом я спросил, не будут ли нарушены права интеллектуальной собственности. Он ответил, что технология «Дегассы» запатентована, но если мы построим метиониновый завод, то ее использовать не станем.
Уайтекер завершил рассказ на том, что АДМ отказалась от планов строительства и вместо этого вложилась в метиониновый завод «Рон-Пуленк». Даль задал последний вопрос: не согласится ли Уайтекер позвонить Джонсу прямо сейчас и записать разговор? Уайтекер пожал плечами и сказал, что не имеет ничего против.
Шепард и Даль решили звонить из автомобиля Уайтекера. Все вместе вышли на парковку и подсоединили к автомобильному телефону записывающее устройство. Но, прослушав разговор Уайтекера с Джонсом, ничего нового не узнали.
Агенты распростились с Уайтекером и вернулись в номер. Шепард спросил Даля его мнение о проведенной беседе.
– Его рассказ звучит правдоподобно, – сказал Даль.
Херндон поплотнее запахнул пальто, защищаясь от кусачего мороза первой недели февраля, сковавшего Вашингтон, округ Колумбия. Он шел по Пенсильвания-авеню вместе с Доном Стаки и Кейт Киллэм, которая недавно возглавила декейтерскую резидентуру. Настало время представить результаты «Битвы за урожай» руководству ФБР.
В бюро пропусков агенты показали удостоверения и отметились в книге посетителей. Им выдали специальные пропуска и проводили в конференц-зал, где уже работали телевизор и видеомагнитофон. Херндон вынул из кейса кассету, на которую они переписали наиболее значительные выдержки из видеозаписей различных переговоров о фиксировании цен, – «хиты сезона», как называли их агенты между собой. Он вставил кассету в видеомагнитофон.
Вскоре помещение заполнилось сотрудниками финансового отдела, включая его начальника Томаса Кьюбика. Вместе с ним пришла Эликс Саггс, которой недавно поручили курировать «Битву за урожай».
Когда все расселись, Херндон вышел на авансцену, чтобы произнести заготовленную речь.>{230}
– Приветствую вас. Меня зовут Боб Херндон, – начал он. – Я один из агентов, принимающих участие в «Битве за урожай». – Он достал указку. – Как видите, мне не повезло: я вытащил короткую соломинку, – сказал он, вызвав дружный смех собравшихся.
Херндон кратко обрисовал дело, объяснив, что объектом расследования является сговор о ценах на лизин.
– Лизином подкармливают кур, чтобы они росли толстыми, сытыми и довольными жизнью. Но мы с вами, как потребители, не настолько толсты, сыты и довольны, насколько могли бы быть, потому что немного переплачиваем всякий раз, когда заходим в «Макдональдс» и заказываем «макнаггетс».
Закончив вступительное слово, Херндон включил видеомагнитофон. На экране возникли сцены встреч в Ирвайне, Атланте и на Гавайях. По мере того как разворачивались сцены, зрители все больше приходили в восторг.
Когда пленка кончилась, Херндон снова взял слово. Он сказал, что, несмотря на убедительные свидетельства сговора, есть две нерешенные проблемы.
– Во-первых, нужно посмотреть, достаточно ли в нашей команде прокуроров. До сих пор неясно, кто из прокуроров руководит этим делом. Антитрестовский отдел Чикаго переживает переходный период – у них новый начальник, Джим Гриффин. Поэтому мы даже не всегда знаем, кому именно передавать информацию.
Его спросили, так ли сильно это мешает работе агентов.
– Пока что не очень сильно, – ответил Херндон, – но могут возникнуть осложнения, когда дело дойдет до суда.
О второй из нерешенных проблем доложил Стаки. Он сказал, что следует предоставить Уайтекеру денежную компенсацию, если тот потеряет работу. Херндон тем временем раздал присутствующим собранные Уайтекером материалы, отражающие его финансовое положение. Материалы произвели на сотрудников ФБР неизгладимое впечатление. Ежемесячные расходы Уайтекера составляли семнадцать тысяч шестьсот восемьдесят долларов. Им было трудно представить человека, который позволяет себе тратить так много.
Херндон достал из кейса рождественскую открытку, которую прислал ему Уайтекер. Это была фотография его семьи.
