Информатор - страница 123
Он дружил с Сидом Халсом и Рейнхартом Рихтером, и, столкнувшись в дверях, они радостно поздоровались. Обоих переманил в АДМ Уайтекер. Халс заведовал продажами лизина в Атланте и был для Уайтекера, пожалуй, самым близким человеком в компании.
Рихтер возглавлял отделение АДМ в Мехико, но поддерживал постоянный контакт с Уайтекером. В 1989 году они оба участвовали в промышленной конференции в Атланте и неплохо провели там время. Тогда же Уайтекер рассказал Рихтеру о том, как потерял в детстве родителей и был усыновлен богачом, который был так щедр, что выделил по миллиону долларов каждому из троих детей Уайтекера. Рихтер завороженно слушал рассказ друга и высказал мнение, что Марк и Джинджер должны постараться, чтобы их дети, несмотря на свалившееся на них богатство, стремились всего в жизни добиваться своими силами.>{216}
Зал постепенно заполнялся служащими компании. Вошел Марти Оллисон – первый, кого Уайтекер пригласил в АДМ. Теперь он был главным торговым представителем АДМ в Европе. Прежде чем занять свое место, он подошел поболтать с Уайтекером.
Солнце заливало зал золотистым светом. Уайтекер, улыбаясь, открыл совещание:
– У нас есть что обсудить, так что начнем, пожалуй.
Начал он с рассмотрения общего состояния лизинового рынка. Слушая Уайтекера, сотрудники делали пометки в своих блокнотах.
– Позвольте ознакомить вас с некоторыми цифрами, – сказал Уайтекер и включил проектор. Экран над его головой осветился, и он вывел на него таблицу объемов производства лизина различными компаниями.
– Вы видите поквартальные производственные показатели, которые сообщили нам конкуренты, – продолжал он.
Оллисон не верил своим ушам, хоть и знал о переговорах между конкурентами, на которых обсуждалось фиксирование цен, и даже участвовал в некоторых, происходивших в его регионе. Но большинство присутствующих слышали об этом впервые. Всем было ясно, что эти данные невозможно добыть, не нарушив закон. Обычно подобную информацию скрывают даже от своих инвесторов, а уж о конкурентах и говорить нечего. Уайтекер открыто признавал существование ценового сговора.
Оллисон, Халс, Рихтер и шестеро других сотрудников стали переглядываться. Все недоумевали. В зале было полно опытных специалистов по продажам, и никто из них прежде не сталкивался ни с чем подобным.
– Раздавать вам копии этого документа я все-таки не буду, – сказал Уайтекер, – но если вы хотите переписать цифры – пожалуйста.
Все дружно принялись переписывать эти некогда секретные цифры, нисколько не смущаясь тем, что участвуют в противозаконном деянии.
И никто в ФБР не знал о том, что происходит.
По цюрихской Банхофштрассе прогуливались многочисленные покупатели, которые разглядывали витрины с часами «Картье», ювелирными изделиями «Тиффани» и шоколадом «Шпрюнгли». Улица выходила на Парадеплатц, где когда-то действительно проводились парады. Швейцар в ливрее распахнул перед Уайтекером двери одного из самых роскошных швейцарских отелей «Савой Бор-ан-Виль», и тот, поблагодарив его кивком, вышел на площадь.
Накануне, 24 октября, он прилетел в Цюрих, чтобы подготовить переговоры по фиксированию цен на лизин, которые должны были начаться 25-го в гранд-отеле «Долдер». Ни Шепард, ни Херндон в Цюрих не поехали, и поэтому на сей раз переговоры решили не записывать – конкуренты собирались утрясти кое-какие мелочи, и краткого отчета Уайтекера было достаточно. Так что он был предоставлен самому себе и мог делать все, что хочет.
Мимо, в сторону центрального вокзала проехал трамвай. Колокол расположенной по соседству церкви пробил десять. Уайтекер быстрым шагом направился к зданию на краю площади. Это было цюрихское отделение корпорации «Объединенный швейцарский банк», основная цель его путешествия.>{217}
Войдя в вестибюль, Уайтекер обратился к швейцару в ливрее:
– Guten Morgen. Ich mochte Herr Briel finden, bitte.[48]
Швейцар махнул рукой в сторону лифта:
– Herr Briel ist nach oben am vierten Stock.[49]
– Danke schön.[50]
Уайтекер прошел в лифт и нажал кнопку четвертого этажа. Наверху он подошел к дежурной:
– Guten Tag. Wie geht es Ihnen? Ich suche Herr Briel, bitte
