Инди кинул взгляд на стол и натолкнулся на взгляд отца, который смотрел на пего с фотографии. Давно это было – отец еще не был седым, а был темноволос, с густой бородой и усами, которые только подчеркивали его хмурую задумчивость. Инди отодвинул бумаги, чтобы рассмотреть фото целиком. Рядом с отцом стоял он, Инди, маленький неулыба, и смотрел не в камеру, а куда-то в сторону, словно ему хотелось вырваться и убежать от собственного отца. А ведь тогда еще жива была мама. Инди еще крепче сжал в руке отцовскую тетрадь.
– Маркус, позвоните Доновану и скажите, что я согласен лететь в Венецию, – сказал он.
– Тогда мы летим вместе, – заключил Броди.
В Нью-Йоркском аэропорту их ждал двухмоторный самолет с логотипом Уолтера Донована – он же привез их сюда на своем лимузине.
– Итак, мы прилетим в Венецию. А что дальше? – спросил Броди у Донована, пытаясь перекричать шум мотора.
– Не беспокойтесь, – ответил с заднего сиденья машины Донован. – Там вас встретит доктор Шнайдер.
– Понятно.
– И еще – у меня в Венеции своя квартира. Она в вашем полном распоряжении. Доктор Джонс... – обратился Донован к Инди. – Желаю успехов. Будьте осторожны, и никому не верьте.
Инди молча кивнул и вылез из машины.
Инди никогда не верил, что Чаша Грааля существует, он просто отправлялся на поиски отца. То, что Донован финансировал эту поездку, было счастливым совпадением.
Летели они с несколькими остановками – на Ньюфаундленде, на Азорах и в Португалии. Всю дорогу Инди неотрывно изучал отцовский дневник. Генри Джонс- старший скрупулезно записывал все, что касалось Чаши Грааля: древние легенды и средневековые поэмы, рассказы о крестоносцах и битвах, которые они вели. Были тут подробные карты, на одной из которых, кстати, было место, помеченное как горная дорога. Были там и наброски различных препятствий, которые могут встретиться на пути к Чаше. Кроме этого Генри Джонс записывал свои размышления о духовной сущности этой реликвии.
На одном из разворотов Инди увидел отцовской набросок витража, изображающего рыцаря со щитом, а на щите был крест – нижняя его часть очень напоминала фрагмент креста, увиденного им на плите в апартаментах Донована. На других страницах Генри Джонс упоминал о том, что римские цифры III, VII и X напрямую связаны с витражом и с изображением рыцаря, но каким образом они связаны, Инди так и не смог понять. Чего только не было в этом дневнике! Рисунки львиных скульптур на верху какой-то лестницы, и снова – на целый разворот – фигурки львов, служивших капителями на каменных колоннах. А потом из дневника выпал оттиск. Верхняя половина была пуста, а нижняя идеально совпадала с куском плиты, хранящейся у Донована. Поскольку оттиск был сделан в натуральную величину, Инди не сомневался, что профессор сделал его собственноручно.
Стоит заметить, что почерк у отца был неразборчивый, читать его было трудно. Ничего удивительного – какой характер, такой и почерк.
...Венеция – бальзам для души. Инди очень любил и понимал Венецию. Оп бывал там неоднократно, любил древнюю архитектуру этого города, испещренного каналами с перекинутыми через них мостиками, любил венецианские гондолы, самый прекрасный вид городского транспорта. Поэтому Инди с удовольствием прокатился в компании Маркуса Броди на гондоле до причала площади Сан Марко.
– Ах, Венеция, – мечтательно вздохнул Инди, вылезая на берег.
– Ну да, – рассеянно пробурчал Броди из-под нахлобученной на глаза шляпы. Он решил подражать Инди и тоже надел широкополую шляпу, только черную, и такой же серый костюм.
Следом за друзьями гондольер нес два чемодана.
– И как мы узнаем этого доктора Шнайдера? – спросил Броди, прервав мечтательный ход мыслей друга.
– Не знаю. Может, он нас сам узнает?
Они уже вышли на тротуар, когда их окликнул женский голос:
– Доктор Джонс!
На причале стояла длинноволосая блондинка в темно-серой юбке и таком же пиджаке.
– Вообще-то я вас сразу узнала, – с улыбкой произнесла незнакомка, подойдя ближе. – Доктор Джонс, у вас глаза вашего отца.
– Да, и мамины уши, а все остальное возьмите себе, – с очаровательной развязностью ответил Инди.
