– Спасибо, Джонс. – Конрад пятерней откинул волосы со лба и пожал плечами. – Малхауз так и не снизошел до объяснения причин отказа. Да я и не требовал. Но поговаривали, будто он хотел от меня избавиться после того фиаско с Днем отцов-основателей.
Неудивительно, что профессор Конрад вспоминал об Инди!
– Очень жаль. Надо было предвидеть, что моя глупая выходка приведет к более серьезным последствиям, нежели я ожидал.
– Вы не виноваты, – Конрад улыбнулся и наклонился ближе. – После тех событий я взял за правило рассказывать студентам о вашем уникальном способе ознаменовать сей великий день. Я подавал все в юмористическом свете, а Малхаузу стало об этом известно.
– И давно вы здесь?
– Дней пять. Пишу роман, в котором действие происходит в Париже времен Революции.
– Этот город прямо-таки напичкан писателями. Похоже, в каждом кафе сидит один-два романиста.
– Знаю. На днях я видел Бота Таркингтона [5]. Мы даже немного поболтали. – Конрад похлопал по лежащей на столе книге. – После этого пришлось взяться за одну из его книг. «Семнадцать». Вы читали?
– Лет пять назад.
Речь в ней шла об американском мальчишке, стоящем на пороге юности, больше Инди ничего не помнил, кроме того, что у паренька была младшая сестренка, которая ела хлеб с яблочным пюре.
– Я здесь даже Джеймса Джойса видел.
– Серьезно? – Конрад огляделся, словно ожидая увидеть ирландского писателя среди посетителей кафе. И тут же задержал взгляд на ком-то.
– Генри Джонс! Вот вы где.
Инди обернулся и увидел Дориану Белекамус, пробирающуюся к их столику. На ней было голубое платье и белый тюрбан. Как и Конрад, сегодня она ничуть не походила на профессора. Мужчины поднялись. Инди представил Конрада и Белекамус друг другу.
– Можете звать меня Инди, а не Генри. Генри зовут моего отца.
Белекамус казалась огорченной; она оглядела кафе в поисках свободного столика.
– Кажется, все занято, – сдержанно заметил Конрад, ощутив ее плохо скрытое неудовольствие. – Но я приглашаю вас присоединиться ко мне.
– О, я не хотела вас беспокоить.
– Ничего страшного.
Убедившись, что выбора нет, она кивнула и уселась. Инди пытался поддержать разговор, рассказывая Белекамус о курсе истории Конрада, и о причине, по которой тот потерял работу. Поначалу Белекамус казалась равнодушной, но когда Конрад в деталях живописал ей картину повешения отцов-основателей, интерес ее обострился. Она несколько раз бросала на Инди пристальные взгляды и задала пару вопросов о реакции университетского руководства, и о том, как ему удалось выкрутиться.
Когда подошел официант, Инди и Дориана заказали свежие устрицы и pommes frites [6], а Конрад – еще один кофе с молоком.
– В Греции не стали бы долго разбираться, – вымолвила Белекамус, когда официант удалился. – Если бы вы повесили чучело кого-нибудь из наших лидеров, то сразу угодили бы в тюрьму. Вы хоть подумали о возможных последствиях?
– Поначалу нет. Только потом.
Она покачала головой.
– Так зачем же вы это сделали?
– Хотел доказать свою точку зрения.
– А заодно пощекотать нервы, не так ли?
– Наверно, – пожал Инди плечами. Он ни разу не задумывался об этом, но пожалуй, именно так оно и было.
Она рассмеялась своим восхитительным грудным, сочным смехом.
– У вас есть авантюрная жилка. Вы чуточку бунтарь. – Она откинулась на спинку стула. – Инди… – Это слово в ее устах казалось музыкой. – Ни разу не слышала такого имени, но оно мне нравится. А меня зовите Дорианой.
Она снова подалась вперед и слегка притронулась к его руке; это преднамеренное мимолетное прикосновение пронзило Инди трепетом до самых кончиков пальцев, будто удар током. И дело было не столько в прикосновении, сколько в осознании, что Снежная Королева вовсе не так уж неприступна, как ему казалось.
Конрад с любопытством поглядел на них, но промолчал. Инди все еще не высказался о предстоящем путешествии в Грецию, а Конрад наверняка недоумевал по поводу их взаимоотношений с Дорианой, так что Инди рассказал о ее предложении.
– Дельфы. Звучит заманчиво, – задумчиво кивнул Конрад. – Значит, профессор берет вас с собой?
– Я еще толком не решил.
– Почему? – вклинилась Белекамус.
