In Nomine Dei - страница 15
Хор горожан: Хотим, чтобы наши руки стали белы и чисты, благоуханны, как та манна, которой Бог питал сынов Израилевых в пустыне.
Книппердолинк: Вы считаете, что этого достаточно? Что, отринув деньги и их тлетворную силу, вы сделали все, что обязаны были сделать, как сыны Божии? Я смотрю на вас и вижу — вы разделены на заимодавцев и должников, и если верно, что из богатства одних и бедности других выросла на земле эта гора монет, верно также и то, что долговые расписки — капкан для должника, силок для кредитора — суть отсроченные смертные приговоры, ожидающие часа, когда приведут их в исполнение. И потому сожгите эти проклятые бумажки, сожгите их, если надеетесь обладать величайшим сокровищем земли и небес бедностью Господа нашего Иисуса Христа.
Разводят костер, на котором сжигаются долговые расписки, часть которых также выбрасывается из окон.
Книппердолинк: Жгите их, жгите! Никогда еще, со времен Адама, не разжигал человек такого чистого огня.
Хор горожан: Станем обладателями величайшего сокровища земли и небес бедности Господа нашего Иисуса Христа.
Ротманн: Помните, что говорил Он в Нагорной проповеди: «Не заботьтесь и не говорите „что нам есть?“ или „что пить?“ или „во что одеться?“ Потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам. Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы.»
Хор горожан: Хвала Господу.
Ротманн: Братья, сейчас, когда в святом нашем граде Мюнстере, по слову пророка Даниила, подходят к концу время и времена и полувремя, вы обретете слово Божие во всей полноте его. Помните, что Господь не сказал нам: «Я продам вам тебе все, что надо, чтобы есть, пить и прикрыть наготу.» Он сказал: «Ищи Царства Моего и правды Моей, а все прочее приложится тебе.» И вот пришел час, когда мы должны сказать Господу: «Господи, ты видишь — мы отреклись и отказались от всего достояния нашего, теперь твой черед, дай нам твое достояние.»
Ян Дузентсшуэр: Но Господь поставил нам условия.
Ротманн: Какие условия?
Ян Дузентсшуэр: Что мы будем искать Царства его…
Маттис: Мы заняты тем ежечасно.
Ян Дузентсшуэр:…и правды Его.
Ротманн: В царство Божие нельзя войти, не отыскав Его правды.
Маттис: Неужто, Ян Дузентсшуэр, ты хочешь сказать, что здесь, в Мюнстере, мы не ищем Божьей правды?
Ян Дузентсшуэр: Без сомнения — не всегда; определенно — не во всем.
Книппердолинк: С городских стен и башен мы отражаем натиск католической рати под водительством епископа Вальдека.
Ян ван Лейден: Мы изгнали из Мюнстера католиков и тех протестантов, которые не желали подвергнуться обряду вторичного крещения.
Ян Дузентсшуэр: Да, это так, однако мы не истребили ядовитые следы их пребывания здесь — их книги, их идолов, их иконы.
Ян ван Лейден: Я видел, как шевелятся твои губы, но не слышал произносимых тобою слов. Ибо в этот самый миг все заглушил глас Господа, который говорил мне: «Маттис, сожги все книги, какие сыщешь во граде Моем, ибо только Мое слово должно читаться и звучать в нем. Я — Господь.» Братья, исполним же веление Бога, возожжем огонь, который уничтожит наши сомнения. Предадим очистительному пламени богомерзкие книги — они нечувствительно превращали нас в невольников и данников сатаны.
Ян Дузентсшуэр: А картины? А статуи?
Маттис: Огонь, топор, молот — и пусть не останется ни одного лживого и ложного, обманного и предательского слова, обломка камня, кусочка холста! В доме Божьем должно быть место только Богу.
На площади, охваченной бешеной яростью иконоборчества, воцаряется безумие.
На сцене — Маттис и Ян ван Лейден. Затем к ним присоединится Ян Дузентсшуэр.
Маттис: Порой бывает так — проснешься посреди ночи неведомо почему и лежишь с открытыми глазами, напрасно ожидая, когда вернется к тебе сон. И если вера твоя пошатнулась, тьма и тишина вселят в тебя смертельный страх, и ты почувствуешь себя ребенком, заблудившимся в дремучем лесу, где со всех сторон подступают хищные волки. Но если Господь не оставил тебя, в безмолвии прозвучит Его голос, и свет озарит темную страницу Книги, в которой Его рука выводит строки. Знамение будет тебе. И тогда ты поднимаешься, как поднялся с одра смерти Лазарь, ибо и живой человек подобен мертвецу, покуда не явится к нему Господь со словами: «Встань и иди.» И вот ты встал, и отворил окно, и даже не ощутил, как холодит твою кожу ночной студеный воздух, потому что смотрел на небо и на звезды. А потом, когда ты опустишь глаза и взглянешь на землю, то увидишь за городскими стенами огни костров — это разбила свой лагерь армия епископа Вальдека. И снова ты услышишь обращенные к тебе слова Господа: «Встань и иди.»
