Мандрагору это не понравилось: Наугра слишком далеко зашел с этими детскими иллюзиями, и Халазар испугался.
— Я — Эломбар, — произнес тот, кто был повыше, — слуга звездного духа Элутара, раб Валдура.
— Я — Элазар, — загремел второй демон, — дух, правящий звездой Азар. Я присутствовал при рождении этого мира, видел всю его историю. Когда-то зелен он был и полон жизни, и тогда правил я там, великий царь джиннов, для коих смертные были лишь ничтожными рабами. Я правил всепланетным царством таких размеров, что никогда не ведали ни Мера, ни Арайния; я посылал армии среди звезд воевать с другими богами, и мне поклонялись мои смертные подданные. О, эти храмы из золота и серебра, сладкий аромат благовоний, ежедневные жертвы! Дни моей славы. Но на мой мир обрушились мириады падающих звезд, и смертные обитатели его мерли как мухи. Теперь Азар погиб, земли его стали пустыней, моря — пылью, гор ода — развалинами. Но эта жертва была необходима. Ибо проход Азараха сквозь облако комет вызвал великую катастрофу и положил конец элейскому правлению на Мере.
— Люди погибли, ты сказал? Ты не мог спасти их? — спросил Халазар.
Элазар глянул на него презрительно:
— Это были всего лишь смертные, и они свою задачу выполнили. Зачем мне было бы их спасать?
— Но твоя сила ослабла. Чего стоит король или царь без множества рабов, что служат ему и возвеличению его славы?
Образ Элазара остановил долгий взгляд на богоцаре.
— Я ошибся в тебе, Халазар. Воистину ты и есть аватара, которую мы ждали.
Халазар испустил вой свирепой радости.
— А тогда, — произнес он, оборачиваясь к образу Эломбара, — когда нападем мы на Трину Лиа? Ибо, сдается мне, мы собрали такую силу, что даже она не сможет выстоять.
— Терпение, — произнесла высокая фигура низким глубоким голосом. — Нельзя наносить удар преждевременно. Ибо много великих сил служат дочери Ночи.
Оба видения низко поклонились и исчезли.
— Но что же мне делать? — с досадой спросил Халазар, поворачиваясь к своим смертным вассалам.
— Ждать вашего времени, ваше величество, — вмешался Мандрагор. — Народы Омбара и Неморы ждали даже больше всего вашего народа, чтобы увидеть падение врага. Теперь уже недолго. В наступивший день вас посетят духи и дадут совет.
— Да будет так!
Халазар повернулся и важно вышел из зала. Наступила тишина.
— Понимаешь? — обратился Мандрагор к Наугре. — Эти люди сделают то, на что не осмелится ни один моругей: они бросят вызов союзникам этой Трины Лиа, вытащат ее с родной планеты, где сила ее уменьшится, потому что нападать на нее в ее родной сфере — бессмысленно. Я уже помог Халазару послать один вызов, на который она наверняка ответит. Но остальное может быть труднее. Пока что лоананы не снюхались с людьми Меры и Арайнии, но они все же наблюдают за этими планетами. Если они поверят, что Эйлия и вправду персонаж из их пророчеств, они явятся ее людям и заключат с ними союз. Тогда ее армии будут уж никак не слабее всех ваших моругейских армий. — Он обошел золоченый трон, остановился, задумчиво на него глядя. — Впрочем, мне это безразлично. Судьба ваших народов — не моя забота. Но если Эйлия станет править всеми звездами, то для меня и моего народа не останется безопасного места. Так что мы союзники, по крайней мере на время, — валеи и лоанеи. Только не пойми меня неправильно: я не люблю почитателей Валдура и никогда их не любил.
— Можешь отвергать свое предназначение, принц, — возвысил голос регент, — но оно в конце концов тебя настигнет. Играй с этим своим игрушечным царьком людей, если тебе хочется, принеси его в жертву. Но в конце концов и ты взойдешь на алтарь Валдура, как бы ни хотел избежать этого.
Мандрагор резко повернулся, но слова регента были последним выстрелом отступающего: он уже вышел в двери. Роглаг метнулся за ним, не желая оставаться с принцем наедине. И снова воцарилась в тронном зале тяжелая тишина.
