Анарис посмотрел на него долгим взглядом и кивнул.
– Хорошо. Поговорим позже – после Каруш-на Рахали.
Геласаар, видимо, как-то все же проявил свое удивление: Анарис саркастически улыбнулся и нажал что-то на пульте. Дверь открылась и появился Моррийон.
– Это должарская заповедь, которая делает нас такими, какие мы есть.
* * *
– Это будет завтра, – сказала Тат.
Моб запрокинула голову и залилась смехом. Тат отвела глаза, чтобы не видеть ее жутких красных зубов.
– Ты говоришь, им драка нужна? – Кедр Файв оперся на окошко раздачи. – Ну а если не драться? Если прикинуться мертвым?
Присутствующие, ухмыляясь, выдвинули несколько версий. Тат пожала плечами.
– Не знаю. Сам проверь. Я в последний раз видела должарианца, когда мне было четыре года.
– Я замочу Дестаэр, – с похабным жестом заявил Хестик.
Тат представила себе высокую, с раскосыми глазами тарканку и подумала: как бы она тебя не замочила.
– Ну нет, она моя, – ухмыльнулся Кедр Файв. – Тебе и с нашими бори не управиться.
Все заржали. Тат, скрыв свое раздражение, покосилась на своего кузена Ларгиора, который молча продолжал играть.
Сандайвер запустила пальцы в свои блестящие волосы.
– Берите себе кого хотите, из этих амбалов, а мне оставьте Анариса.
В ответ послышались насмешки.
– Ты что, метку сделаешь на двери? – фыркнула Моб. – Или приманишь его тяжелой гравитацией?
– Захочет найти что получше, так найдет. – Ее слова подняли на смех, но насмешкам недоставало убежденности. Сандайвер могла иметь на корабле, кого хотела, – и часто имела. «Вся беда в том, – подумала Тат, глядя, как Сандайвер любуется собой в полированной секции обшивки, – что ей гораздо больше нравится натравливать своих любовников друг на друга».
– Надеюсь, Анарис разорвет ее пополам, – буркнул Ларгиор.
Это слышала только Тат. Их, трех бори, рифтеры большей частью игнорировали, если только не хотели чего-то от них. Или если не возникало нужды в жертвах, неспособных за себя постоять. Тат, как обычно, промолчала.
Ларгиор играл в фалангу с Даугом, крепким, усатым инженером. Тат следила за игрой с парой других рифтеров, стараясь не слушать не умолкающих разговоров все на ту же тему.
Ей было неуютно от сознания того, как хорошо Моррийон раскусил экипаж «Самеди». Он их не знал – во всяком случае, он вряд ли обменялся с кем-либо из них хоть несколькими фразами. Однако сумел сделать так, что все только и заняты предстоящим нападением должарианцев – даже о розыгрышах позабыли.
Ее внимание привлек новый взрыв хохота.
– Самая умора будет, если тарканцы начнут трахать этих старых чистюль, – выговорила Моб. – Вот бы поглядеть!
– Ну, к этим никого не пустят, – проворчал Хестик.
– А мне вот что интересно, – сказала Сандайвер, все еще глядя на свое отражение, – кто достанется этому уродцу Моррийону?
Тат похолодела. Моррийон бори – напрашивается прямая связь между ним и бори из экипажа.
Но тут Дауг направил разговор в другое русло:
– Он ведь нас предупредил, а мог бы и промолчать.
– Может, он к этому привык, – заметил Гриффик.
– К чему? – ухмыльнулся Кедр Файв.
Последовали новые версии относительно сексуальных предпочтений крупных, тяжелых тарканцев. Ларгиор, закончив игру, перемигнулся с Тат, и они потихоньку улизнули.
Тат при этом испытала большое облегчение. Она терпеть не могла проводить свободное время с другими в рекреации, но рифтеры не любили, если кто-то держался особняком. Кроме того, ее присутствие там немного уменьшало вероятность оказаться жертвой очередной каверзы.
– Мне надо проверить коммуникатор, – сказала она.
Он кивнул и сел в транстуб, а Тат отправилась в свою каюту. Она слишком устала, чтобы прослушивать запись с датчиков, помещенных капитаном в каюту панархистов, и просто провела поиск по ключевым словам, зная, что интересует капитана. Судя по объему файла, панархисты наговорили много, как всегда, но, судя по отсутствию простейших ключевых слов (война, Эсабиан, инфонетика, Флот), никаких важных тем не затрагивали. «Наверное, опять жевали свою философию», – подумала Тат и выключила пульт. Потом сбросила одежду на кровать, где никогда не спала, надела ночную рубашку и вышла.
