Сделавшая для Флетчера уже все, что было в ее силах, Вероника занялась раной фон Хеппа, а он говорил, задыхаясь:
- Я боялся этого будущего... Но Вероника должна была занять в нем достойное место... Теперь все кончено... Спасите ее, мистер Кригер, возьмите ее с собой...
- Я не знаю, как мы уйдем, - сказал Хойланд. - Мы намеревались пробиться в тоннели сорок первого, но мистер Флетчер тяжело ранен, и я не знаю...
- Нет, вы не пройдете там. А если бы и прошли, к выходам посланы отборные отряды... Слушайте. Кто-нибудь из вас умеет управлять самолетом?
- Да.
- Хорошо... Значит, в управлении V-20 вы разберетесь. Вы все должны переодеться в униформу, снимите с трупов наименее поврежденную. Мы поднимемся на аэродром. Надеюсь, к тому времени я еще буду в состоянии идти и говорить.
- Но аэродром, вероятно, охраняется, как мало что в Фортрессе?
- Да... Но если я буду с вами, надежда есть. Слабая, но... Единственная.
- Я ему не верю, - заявил Волков. - Он сдаст нас охране и будет хвастаться, как в одиночку, раненый захватил пятерых диверсантов...
Фон Хепп посмотрел на полковника, как на пустое место, и ничего не ответил ему.
- Не медлите, - сказал он.
Поддерживаемый Вероникой, он захромал к распределительному щиту. Там он нажал кнопку, и откуда-то снизу из-за поднявшейся металлической шторки выкатился телефонный аппарат. Фон Хепп набрал номер.
- Говорит фон Хепп. - Он старался, чтобы его голос звучал спокойно и ровно. - Соедините меня с Бонштедтом... Клаус, это фон Хепп. Да, мы закончили здесь. Да, потери есть... Нет, все в порядке, операция завершена. Подготовьте V-20, срочный вылет группы... Шесть человек. Да, тяжеловато... Понимаю, и места мало! Снимите перегородку грузового отсека. Что? Нет, не нужно, просто выполняйте приказ.
Обливаясь потом, фон Хепп откинулся на спинку стула. Короткий диалог отнял у него слишком много сил.
Флетчер, возле которого оставался Рэнди, со стоном открыл глаза. Его раны были настолько серьезны, что много говорить он не мог и задал только вопрос о судьбе сумки с ампулами. Услышав, что она цела и невредима, он так воспрянул духом, что даже попытался сесть. Помогая ему, Рэнди коротко обрисовал положение.
- Если я не смогу идти, - твердо сказал сенатор, - не возитесь со мной. Доставьте лекарство Майку...
- Вы сможете, - заверил его Рэнди.
Переодевание не заняло много времени. Сенатор, опираясь на плечи Рэнди и Эванса, шел к лифту. С другой стороны подходили Вероника и фон Хепп. Девушка плакала навзрыд.
- Мы должны рассказать об этом всем, всем, - бормотала она. - Имя моего деда не должно быть покрыто позором...
- Перестань, - оборвал ее фон Хепп. - Не заставляй меня думать, что я воспитал тебя слабой...
29
Семь человек - это было слишком тяжело для лифта, подключенного к резервному генератору, запускать же хоть один генератор на, электростанции было слишком долго.
Они пережили несколько ужасных секунд, когда лифт внезапно замедлил ход между двадцать первым и двадцатым уровнями. Потускнели потолочные лампы... Но тут же лифт дернулся и возобновил движение вверх.
Аварийное освещение аэродрома едва рассеивало мрак. Плоские агрессивные силуэты V-20 притаились в темноте, как готовые к атаке хищники. Дорогу преградила группа из трех человек во главе с начальником диспетчерской службы Клаусом Бонштедтом. Фон Хеппа он узнал, Веронику тоже, остальные были для него только тенями в полутьме.
- Самолет готов? - холодно осведомился фон Хепп.
- Да, - ответил Бонштедт, - приказ выполнен.
V-20 выползал на полосу. В ангаре стало еще темнее - чтобы для компьютеров аэродрома хватило энергии, половину ламп отключили.
Флетчера уложили в пилотской кабине за креслами. Места для шестерых было маловато, несмотря на то что кабину расширили за счет грузового отсека. Рэнди и Волков скрючились на корточках, Эванс и Хойланд заняли кресла первого и второго пилотов. Вероника еще не поднялась на борт...
Хойланд присматривался к панели управления Так как он уже летал на V-20, пусть и пассажиром, ему было проще, чем Эвансу.
- Так, что тут у нас... Вот это, я полагаю, авиагоризонт... Закрылки, газ, понятно... А это что за чертовщина? - Он указывал на слепые прямоугольные экраны с подписями "N-1" и "N-2".
