Император Всероссийский Александр I Павлович - страница 7

Великие князья Александр и Константин Павловичи. Художник И. Б. Лампи.

Трудно сказать, как сложились бы обстоятельства, если бы Екатерина II прожила еще хоть несколько месяцев. Однако 5 ноября 1796 г. императрицу поразил апоплексический удар (инсульт), от которого она впала в кому, а на следующий день скончалась. Павел, узнав о критическом состоянии матери, немедленно прибыл из Гатчины в Зимний дворец. Он приказал собрать и опечатать личные бумаги императрицы, а сразу после ее смерти уничтожил те из них, что имели отношение к отстранению его от престола. В свою очередь, Александр не только не попытался получить эти таинственные документы до приезда отца, но сам послал за ним Ф. В. Ростопчина, а затем, как и Константин, встретил его в гатчинском мундире, демонстрируя верноподданность.

Тем не менее попытка Екатерины поставить Александра между Павлом и троном проложила глубокую трещину в прежде неплохих отношениях отца и сына. В дальнейшем подозрительный Павел продолжал видеть в нем соперника, а Александр поневоле стал знаменем сформировавшейся вскоре оппозиции.

Вступив на престол, Павел с упоением предался процессу законотворчества и регламентации российской жизни. Новые манифесты и указы выходили практически каждый день. За четыре года его царствования было издано 2179 законодательных актов, всего в два раза меньше, чем за 34-летний период правления Екатерины II. Одними из первых мер стали перезахоронение останков Петра III из Александро-Невской лавры в Петропавловский собор, произведенное во время погребения Екатерины II, и издание акта о порядке престолонаследия, установившего преимущество для потомков мужского пола, обладавших правом первородства. Этот закон, обнародованный 5 апреля 1797 г., в день коронации Павла I, был призван не только обосновать легитимность его собственного правления, но также исключить в будущем саму возможность отстранения от престола законных наследников. Как и в случае с перезахоронением праха своего отца, воспринятым многими современниками и потомками как оказание возмездия царствованию матери, Павел руководствовался здесь разными мотивами, в том числе врожденным чувством справедливости и личным пониманием чести и долга.

Ставший цесаревичем Александр получил содержание в 500 тысяч рублей в год и был назначен на ряд почетных должностей: шефом лейб-гвардии Семеновского полка, военным губернатором Санкт-Петербурга, инспектором по кавалерии Санкт-Петербургской и Финляндской дивизий. В 1799 г. он стал членом Сената. Александр нес изнурительную службу, выполняя наравне с другими подданными жесткие и подчас мелочные требования Павла I. В подготовке личного состава Семеновского полка и составлении для императора ежедневных рапортов о происшествиях в столице цесаревичу негласно помогал А. А. Аракчеев, что способствовало укреплению между ними доверительных отношений.

27 сентября 1797 г. в одном из самых откровенных писем Лагарпу, переданном неофициальным путем, Александр описывал свое душевное состояние и делился впечатлениями от правления отца. Он называл себя «самым несчастным человеком», вынужденным терять «все свое время на выполнение обязанностей унтер-офицера, решительно не имея никакой возможности отдаться научным занятиям». «Мой отец, – писал он, – по вступлении на престол захотел преобразовать все решительно. Его первые шаги были блестящими, но последующие события не соответствовали им».

К блестящим шагам Павла I можно отнести его манифест о вступлении на престол, ограничивший барщину тремя днями в неделю и запретивший дворянам принуждать крестьян к работам в воскресные и праздничные дни, освобождение из-под ареста Н. И. Новикова и Т. Костюшко, возвращение из ссылки А. Н. Радищева. Непопулярными мерами стали военная реформа, сопровождавшаяся введением униформы прусского образца и слиянием гатчинских войск с гвардией, что оскорбило старых гвардейцев, а также разрешение применять к дворянам телесные наказания, противоречившее екатерининской «Жалованной грамоте». Стремясь навести порядок в государстве, Павел прекратил практику записи дворянских детей в полки с рождения, заставил гвардейских офицеров вернуться в казармы, а чиновников – по часам ходить в присутствие. Отправление в отставку или ссылку екатерининских вельмож воспринималось в обществе как произвол, а борьба с французским влиянием, выразившаяся в запрещении танцевать вальс, носить фраки, круглые шляпы, шейные платки и косынки, – как деспотизм и самодурство.