Император Павел Первый и Орден св. Иоанна Иерусалимского в России - страница 38
Полагая, что беспорядков в сфере сословных привилегий достаточно и без того, Павел обязал своих подданных доказывать свою знатность при вступлении в Орден при помощи документов, полученных в российской Герольдии.[123]
Впрочем, орденские архивы убеждают в том, что и это правило соблюдалось не всегда.
В итоге Орденом через посредство его российских структур был признан целый ряд нетривиальных гербовых убранств и неожиданных титулований. К числу наиболее замечательных относятся документы кавалера Воллодковича. Патент дворянства Минской губернии подтверждает княжеское достоинство Воллодковичей (столь же спорное, как и графский титул Лопоттов) и герб рода, дополненный княжеской короной. На прилагаемой генеалогической таблице герб изображен в более пышной версии, с мантией и восхитительными щитодержателями — львами, обращенными в стороны от щита и несущими античные светильники на высоких подставках.[124] Все эти курьезные «почести» не подтверждались никакими государственными властями, кроме властей Державного ордена, и едва ли о них осведомлены нынешние представители рода Воллодковичей.[125]
Единство двух корон было воплощено в персоне Павла и ярче всего отразилось в его гербе — в гербе империи. К концу XVIII века в России понятия о гербах государя и государства не были разделены. Монарх, империя, Россия, Романовы получали одно геральдическое обозначение, и это было глубоко естественно для страны, в которой верховная власть основывалась на вотчинном праве — в отличие от орденского государства, которое было выборной конституционной монархией и не отождествляло свой герб с гербом своего князя. В силу этого соединение достоинств императора и великого магистра могло отразиться в гербе России, но отнюдь не в гербе Ордена.
Теоретически Павел мог параллельно пользоваться двумя «собственными гербами» — императорским и магистерским. По традиционный четверочастный щит предстоятеля Ордена не мог удовлетворить государя. Подчиненное положение в таком щите занял бы не просто личный герб императора, но символ имперской государственности. Это исказило, инвертировало бы весь смысл композиции.
В пору детства и юности Павел Петрович не раз пользовался гербом российско-голштинской унии с двумя «сопоставленными» щитами.[126] Но в 1798 году этот композиционный прием не пригодился. Соседство гербовых щитов империи и Ордена обозначило бы союз двух государств, но не являлось бы личным гербом монарха. Павла, усматривавшего суть монархии в личностной власти, это устроить не могло.[127]
Лишь 10 августа 1799 года последовала реформа герба России, запечатлевшая новый личный статус ее государя. На груди государственного орла, позади «московского» щитка, было помещено новоизобретенное геральдическое обозначение магистерского сана — крест обетного рыцаря,[128] увенчанный орденской короной.[129] Ранее это положение занимала цепь ордена св. Андрея Первозванного.[130] В новой версии герба андреевская цепь вытеснялась магистерским крестом или же могла сопровождать его.[131]
На первый взгляд может показаться, что перед нами — лишь геральдическое указание на то, что один высший орден в России сменился другим, иначе говоря — на русификацию Державного ордена, его поглощение российской государственностью, к чему якобы стремился Павел.
Ближе к истине авторы, рассматривающие реформу 10 августа как введение в герб императора его личных кавалерских знаков.[132]
И все же оба предположения разбиваются о живую практику употребления нового герба и прежде всего о манифест о полном гербе империи, подготовленный под высочайшим наблюдением в 1800 году.[133]
В этой версии герба императора Павла I мы находим и андреевские, и иоаннитские знаки. Большой щит окружен цепью св. Андрея и положен на обычный белый мальтийский крест члена Державного ордена.[134] Между тем коронованный магистерский крест сохраняет свое место на груди имперского орла в щитке sur le tout
