Эти «усерднейшие и вернейшие дети отечества» и были граф Никита Иванович Панин с автором вышеприведенного документа, графом Петром Ивановичем, которого Екатерина, очевидно, не даром называла «первым врагом и персональным своим оскорбителем». Теперь, кажется, едва ли может подлежать сомнению в каких именно чувствах и мыслях в политическом отношении воспитан был Павел Петрович, но было бы несправедливо утверждать, что главною целью Паниных было только возбудить Великого Князя против матери: это были убежденные противники правительственной системы Екатерины, стремившиеся провести в жизнь государства иные политические начала, положить в основание государственной машины новые правовые институты. Павел Петрович призван был, в их мечтах, воплотить эти государственные теории и явиться знаменем, которое должно было объединить все враждебные Екатерине элементы. На самом деле, Павел Петрович, как мы имели уже случай заметить, воспринимая в существе внушения своих сторонников, значительно уклонился от мнений в практическом их приложении. Самый характер Павла не отвечал его положению, требовавшему осторожности и скрытности в его поведении.
«Если бы мне надобно было, — писал он в 1776 г. одному из своих друзей, — образовать себе политическую партию, я мог бы молчать о беспорядках, чтобы пощадить известных лиц, но, будучи тем, что я есмь, — для меня не существует ни партий, ни интересов, кроме интересов государства, а при моем характере мне тяжело видеть что дела идут вкривь и вкось и что причиною тому небрежность и личные виды. Я желаю лучше быть ненавидимым за правое дело, чем любимым за дело неправое».
В обмене мнений и переписке между Павлом Петровичем, с одной стороны, и Паниными с их родственниками: кн. П. В. Репниным и кн. А. Б. Куракиным, с другой, — образ мыслей цесаревича слагался в стройную систему. Как политический мыслитель, Никита Иванович ставил на первом плане и превыше всего законность управления и умел внушить Павлу Петровичу высокое понятие о правах и обязанностях Государя. Сохранился предсмертный весьма важный труд гр. Никиты Панина с добавлениями брата его Петра о форме государственного правления и о «фундаментальных законах как свод его мнений о правительстве, усвоенных и его царственным воспитанником.
«Верховная власть, говорил он в нем вверяется Государю для единого блага его подданных… Государь, подобие Бога, преемник на земле высшей Его власти, не может равным образом ознаменовать ни могущества, ни достоинства своего иначе, как постанови в государстве своем правила непреложные, основанные на благе общем и которых не мог бы нарушить сам, не престав быть достойным Государем. Без сих правил, или точнее объясниться, без непременных государственных законов не прочно ни состояние государства, ни состояние Государя… Державшийся правоты и кротости просвещенный Государь не поколеблется никогда в истинном своем Величестве, и бо свойство правоты таково, что самое ее никакие предубеждения, ни дружба, ни склонности, ни самое сострадание поколебать не могут. Сильный и немощный, великий и малый, богатый и убогий — все на одной чреде стоят; добрый Государь добр для всех, и все уважения его относятся не к частным выгодам, но к общей пользе… Он должен знать, что нация, жертвуя частью естественной своей вольности, вручила свое благо его попечению, его правосудию, его достоинству, что он отвечает за поведение тех, кому вручает дел правление, и что, следственно, их преступления, им терпимые, становятся его преступлениями…».
Правление Екатерины, при кажущимся самовластии ее фаворитов: Орлова и Потемкина и влиянии их на все части государственного управления, не удовлетворяло этому идеалу государя, сложившемуся у Павла Петровича. По его мнению, как это видно из переписки его с Петром Паниным за это время, — вся внешняя политика русского государя должна была быть направлена исключительно лишь к «обороне государственной», так как, по мнению Павла, Россия не нуждалась в территориальном приращении; напротив того, раскинувшись на громадном пространстве и заключая в себе самые разнородные народности, Россия имела насущную потребность устроить свои дела внутренние: установить на твердых началах законодательство, развить промышленность и торговлю, организовать ответственную перед законом администрацию, которая была бы выражением власти «для всех одинаково доброго» монарха, а не господствующего в государстве сословия.
