Император Диоклетиан и конец античного мира - страница 19

Шрифт
Интервал

стр.

. Диоклетиан — Иовий, Юпитер — естественное логическое завершение древней традиции.

Что же касается восточных элементов, то они естественным образом постепенно инкорпорировались в римскую цивилизацию с самого начала политического господства Рима на Востоке. Синкретизм — важнейшая черта римской культуры, что, собственно, аксиоматично. По сакральному праву при овладении чужой страной вся масса религиозных обязанностей, которые были связаны с этой областью, переходили к Риму[139]. По мере постепенного возобладания Востока над Западом, в империи ориентализм во всех сферах римской жизни возрастал. Когда в 217 г. Каракалла, пятью годами ранее даровавший гражданские права всему свободному населению империи, упразднил также сакрально-правовые различия между римскими и прочими богами, то фактически первым божеством Рима стала Исида и, по мнению О. Шпенглера, Рим сделался частью Востока, находящейся в религиозной зависимости от Сирии[140]. В III в. в империи распространялся митраизм — почитание божества иранского происхождения Митры.

Иные выдающиеся мыслители эпохи Поздней империи проявляли глубочайший интерес к Востоку. Так, Нумений придавал большое значение учениям индийских брахманов, иранских магов, египетских жрецов[141]. Филострат в биографии Аполлония Тианского постоянно подчеркивает его интерес к восточной мудрости. Об иранских магах Аполлоний говорит: "Они мудры, однако не во всем"[142]. Более же всего привлекает греческого философа мудрость индийцев: "Цель, к которой я стремлюсь в моем странствии — индийцы"[143]. Плотин, по словам его биографа Порфирия, собирался принять участие в походе Гордиана III (238–244 гг.) на восток, надеясь побывать в Персии и Индии, для ознакомления с учением тамошних магов и брахманов[144].

Тем не мисс, как полагает Е. М. Штаерман, "Все это, однако не подтверждает распространенное представление о решающем и всеобъемлющем влиянии Востока па культуру поздней античности. В основе увлечения Востоком, видимо, лежало не действительно серьезное и глубокое изучение сущности его культуры, а погоня за некоей экзотикой, исключительностью, за санкцией тем более почитаемых, чем менее понятных авторитетов"[145].

В таких условиях малопонятный, непривычный, а в силу таковых качеств как раз и вызывающий особое почтение персидский придворный церемониал был, что называется, к месту.

В свете всего этого простое заимствование внешних форм персидского двора не было чем-то из ряда вон выходящим. Римляне достаточно охотно заимствовали многое не только из греческого, но и из варварского быта. Достаточно вспомнить многочисленные шутки времен первых десятилетий Принципата по поводу распространения в Риме галльских штанов. Диоклетиан же, сочтя популярный императорский плащ (мантию), который ранее служил единственным отличием императорского одеяния, прочими деталями оно от одежд и иных знатных римлян не отличалось[146], решил добавить к нему обильные драгоценности на персидский манер. Каковыми теперь щедро украшались не только одежда, но и обувь правителя Римской империи[147].

Сам императорский пурпур, сохраненный впоследствии и в Византии как сугубо царская принадлежность и не только в мантии — последний византийский император Константин XII, погибший в 1453 г. при взятии турками Константинополя был опознан по пурпурным сапогам — выходил к почитанию Юпитера.

Завершая тему сакрализации императора, достигшей при Диоклетиане своего апогея, должно отметить, что таковая привела к окончательному отходу граждан империи от общественной жизни[148]. Отмирание гражданских чувств у населения Римской империи означало и постепенное угасание античной цивилизации.

Установление абсолютной монархии являлось для Диоклетиана необходимым условием для проведения в жизнь задуманных им преобразований. Только в такой ситуации, когда "император признается выше всех законов или, лучше сказать, он воплощение закона"[149], он получал возможность единолично решать все проблемы, стоявшие перед римским государством.

Установление абсолютизма в правление Диоклетиана подвело окончательный итог длительной эволюции императорской власти. Ее неограниченность была окончательно юридически оформлена.


стр.

Похожие книги