Такое неожиданное предательство взбесило Анну. Всю войну она ждала Захара, жила трудно, воспитывала единственного сыночка Лепю. А ради чего? Война кончилась.
Мужа снова нет. В порыве гнева она пешком добралась до райцентра, ворвалась в магазин и крепко вцепилась в волосы продавщицы-разлучницы. Получился скандал.
Продавцы других отделов и посетители с трудом оторвали Анну от соперницы. Она не помнила, как оказалась в милиции. Участковый уполномоченный зачитывал ей статью семьдесят четвертую Уголонпого кодекса, грозился посадить, но к вечеру отпустил с миром, взял предварительно обязательство впредь ЕС хулиганить в райцентре...
Начались бесконечные хождения по начальству. Анна была уверена, что Захара должны вернуть в семью или в крайнем случае посадить за решетку. Она жаловалась, плакала, просила, требовала. Ей сочувствовали, обещали помочь, писали что-то, звонили по телефону, выясняли.
Но все безрезультатно. Захар продолжал жить с крашеной продавщицей, а к Анне не возвращался. Кончилось дело тем, что народный суд узаконил их развод, присудив в пользу Анны алименты на воспитание сына.
Случилось это еще в первый год после войны, когда многие женщины несли на своих плечах тяжелое бремя мужского труда. Казалось бы, горе Анны, по сравнению с горем других женщин, у которых в доме осталось по трое-четверо детей без отцов, выглядит не таким уж страшным. Но сама Анна смотрела на это иначе. Она считала себя обиженной намного больше других.
- Кто погиб, того и ждать нечего. А каково мне?
Характер у Анны и без того был вспыльчивый. Теперь же появилась какая-то необъяснимая злоба на всех окружающих. В любом незначительном слухе, хотя бы мимолетно ее касающемся, Анна находила факт, направленный против нее. Ругать кого-то стало для нее потребностью. Все равно, кто попадет под руку, ребенок или старик, - любого она оскорбит и обидит. И часто можно было услышать напутствие родителей, отправлявших гулять детей: "Смотрите, не балуйте на улице, сегодня Нюшка дома!"
Правда, был в этом озлоблении молодой женщины один просвет. Она была до самозабвения ласкова и сыну. Ленька ходил по улице чисто одетым, нередко в его карманах, к зависти сверстников, оказывался кулечек с леденцами.
Мальчик твердо усвоил материнскую привычку не терпеть возражений и по нескольку раз в день успевал подраться с ребятами. О расплате ему не приходилось думать: мать всегда оправдывала его поступки, когда соседи приходили с жалобами. Но стоило Леньке самому появиться дома с разбитым носом или в разорванной рубашке, как картина менялась: Анна быстро находила обидчиков и, минуя родителей, собственноручно чинила суд и расправу. Мальчик чувствовал такую защиту и злоупотреблйл ею.
Однажды но весне в доме Морщининых заночевал уполномоченный конторы "Райзаготживсырье" Мелюшенко. Он периодически объезжал деревни на казенной лошади, скупая у колхозников шкуры домашних животных.
Вечно угрюмая и озлобленная, Анна в этот вечер как бы просветлела. В некоторой степени ее самолюбие было удовлетворено: Мелюшенко предпочел ночевать не у кого-то, а именно у дее в доме. Где-то в душе затеплилась искра надежды. Она позаимствовала у соседей бутыль самогона, купила у рыбаков щуку и допоздна потчевала гостя, как на исповеди выкладывая ему все тяготы одиночества. На следующий день Мелюшенко объехал две деревни, а к вечеру опять завернул в знакомые ворота, Через неделю он приехал сюда с туго набитым мешком и объемистым чемоданом... Так у Анны появился второй муж, а у Леньки отчим.
Уполномоченный сразу понял, что мальчишка совсем отбился от рук. Неоднократно после жалоб соседей и вызовов в школу он проводил с Ленькой длинные поучительные беседы. Однако тот продолжал своевольничать. Тогда
Мелюшенко выпорол строптивого пасынка. В знак протеста Ленька ушел из дому. На второй день Анна нашла его на чердаке колхозного коровника и привела домой. Примирить пасынка с отчимом она не смогла. Ленька и не думал покоряться. Вскоре он из рогатки разбил окно в клубе. Над ним вновь нависла угроза наказания. Тогда он исчез из деревни совсем.
