Хотя для Хрогнира со товарищи Германия сейчас – по фигу. Им важно, что большая часть разбойничьей ливской дружины отбыла, а значит, их убежище вместе с имуществом, нажитым непосильным грабительским трудом, оказалась практически без присмотра. Вряд ли их лидер взял в боевой поход «второстепенных» бойцов, а основную ударную силу оставил дома. Это было бы нелогично.
Но логика логикой, а проверить информацию стоило.
Кое-что уже проверили. Боевых кораблей не было ни на реке, ни на острове. А поскольку корабли здесь сами по себе не ходят, значит, вместе с ними ушло не меньше сотни воинов. Вопрос: сколько осталось? Вот это и предстояло выяснить.
Следующий вопрос: как? Что такого надо наврать и за кого себя выдать, чтобы здешние гостей не прикончили?
Оказалось: ярл знает.
– Мы – с Северного Пути, – сказал он. – Издалека. Вашего языка не знаем. Враги взяли нас в плен. В начале лета. Сконцы. Далеко отсюда.
Он говорил короткими рублеными фразами. Явно рассчитывая, что кто-то его поймет. Так и вышло. Один из местных, высокий, с седыми нитями в светлой бороде, вышел вперед. Саньку сразу не понравилось, как лив держит топор. В готовности к броску. Такой бросок, сделанный умелым воином, отразить без щита практически невозможно. Можно уклониться, но их четверка стояла тесной группой: в кого-то непременно попадет.
– Зачем сконцам брать вас в плен? – произнес он с мягким, шепелявящим акцентом. – Таких, как вы, лучше сразу убить.
В отличие от Санька, лив был в теме: кто такие сконцы, он знал.
– Так и есть! – подтвердил ярл. И польстил: – Ты мудр.
– Отвечай!
– Сконцы глупее тебя. Они подумали: нас можно продать. На юге, в Миккельграде, такие как мы стоят недешево. Так они думали.
– Как ты спасся?
– Я расскажу, погоди немного. Сконцы шли на четырех кноррах. Кнорр – это такой большой…
– Я знаю, каков кнорр, – перебил ярла лив. – О себе говори!
– Я и говорю. Кнорров было целых четыре. И шли они вместе. Не будь их так много, они нипочем бы с нами не справились и всё, что у них было, досталось бы нам, а было у них немало, – ярл огорченно вздохнул. Очень искренне.
– Дальше, северянин!
– Дальше… Жена Эгира варила похлебку на дне морском. Знатная, должно быть, была похлебка, ведь волны поднимались выше мачт…
Санёк заметил: ливы чуть расслабились. Слушают. Заинтересовал их ярл. Пожалуй, будь у хирдманов оружие, ливов можно было бы взять врасплох.
Но оружия не было. У хирдманов. И еще один вывод из увиденного: по-скандинавски разумеет не только пегобородый.
– Знатная была похлебка. Сконцы порядком напугались. Бросили в дар великанше Ран двоих наших – не помогло. Буря усилилась. Море забрало двоих сконцев. Тогда нас развязали и посадили на румы. Нас четверых, тех, кто остался. Шторм длился семь дней. Мы потеряли другие корабли. В такую бурю это неудивительно. Не знаю, что с ними случилось, но нас унесло далеко. К незнакомым берегам. К вашим берегам, – уточнил Хрогнир.
Слушали его очень внимательно. Похоже, верили.
– У сконцев был хороший кормчий, – продолжал ярл. – Но он был недостаточно хорош, чтобы вывести кнорр к незнакомому берегу. Мы долго шли вдоль побережья, вычерпывая воду и выглядывая подходящее место. Нам ведь надо было не просто пристать, но и починить корабль, ведь трюм до половины залило водой. Однако кормчий рискнул. Потому что боялся. И не того, что кнорр утонет… – Ярл сделал паузу, подогревая интерес, потом продолжил: – Кормчий боялся вас.
– Да ну? – Пегобородый недоверчиво двинул бровью. Зато остальные приняли вранье за чистую монету и заухмылялись. Понравилось.
– Так и есть. Он боялся, но устье вашей реки – самое удобное место, чтобы пристать, да и леса здесь довольно. А до того – сплошные камни.
Тут Хрогнир не врал. Мы два дня шли вдоль побережья, и действительно – сплошные камни. Отличное место выбрали для засад эти ливы. Идут себе вдоль берега мореходы, мечтают о свежей водичке и сочной дичи, а тут – устье, утки, песочек чистый. А дальше – лес с прямыми, как стрела, соснами. Как тут не свернуть к берегу?
Вот и сворачивают. На радость двуногим хищникам.
– Значит, сконцы пристали к берегу… – начал лив, но ярл перебил его:
