– Спасибо! – искренне поблагодарил Санёк.
– Береги себя, – посоветовал эксперт, – ты занятный.
И удалился, забрав с собой контролеров.
– М-да, Алёнка, – пробормотал Санёк. – Этот романтический ужин я и впрямь запомню.
Девушка подошла к нему, потерлась носом о плечо:
– Зато мы живы, – напомнила она и поглядела на искателей. С намеком.
– Ща всё будет! – всполошился Двина. – Сидор, ты как?
– Зато живой, – буркнул Черный Доктор.
– Тогда распорядись тут, а я за подарком сбегаю.
– Да ладно! – махнул рукой Санёк. – Вы ж не виноваты.
– Это не тебе, а ей! – Двина подмигнул Алёне. – Хотя… И для тебя тоже что-нибудь найдется.
И смылся.
Мрачный Двина ушел к администратору, и буквально через пару минут тот, сияя профессиональной улыбкой, подскочил к Саньку и пригласил их в другой кабинет, причем побольше и пороскошнее первого, с антикварной мебелью и двумя обнаженными девушками, занимающимися любовью. На картине, разумеется. И выполнено сие полотно было маслом, в хорошем классическом стиле и даже тронуто сеточкой-кракелюром, чтоб ни у кого не оставалось сомнения в том, что это искусство, а не… современное искусство.
Стол накрыли с поразительной быстротой, но с кушаньями пришлось подождать. Зато администратор положил перед Саньком дисконтную карту.
– Двадцать процентов, – сообщил он. – Приложить сюда, – администратор коснулся картой татушки Санька, – и всё. Ресторан приносит извинения за проникновение посторонних!
– Ну что ж, – сказал Санёк. – Самое время выпить. Только не этого, – кивок на серебряное ведро, – а водочки? Ты как?
– А давай! – согласилась Алёна.
И тут появились искатели.
Николай Двина приволок гигантский, метр в диаметре, букет цветов:
– Госпожа, в знак моих глубочайших извинений за то, что я позволил себе коснуться вас без должного уважения! – Искатель вручил цветы. – Осторожно, тяжелый!
– Это целая клумба, а не букет! А как пахнет! Спасибо. Надо сказать, чтобы воду…
– Не надо! На нем – консерватор, – Двина указал на тонкую серую ленту, оплетавшую стебли. – Месяц будет жить и пахнуть.
– А это от меня, – Черный Доктор поставил на стол не слишком чистую бутылочку без этикетки, вдобавок початую. На снежной скатерти она смотрелась абсолютно неуместно.
– Это квест, – сообщил он. – Добыл по случаю. – И, догадавшись, что подарка не оценили, пояснил: – Говорят, кто его выпьет, получает три процента к вероятности достижения следующего уровня. Насчет трех процентов – не уверен, но ничего вкуснее я в жизни не пробовал.
Разлил часть содержимого по рюмкам, остальное спрятал в карман.
– Чтоб наши пути пересекались теперь только по-хорошему! – провозгласил Двина.
Санёк пригубил напиток… И согласился с Доктором. Ничего вкуснее он действительно не пробовал. Это было как… Как глоток родниковой воды после трехдневной жажды, наверное. Только ничто не мешало смаковать каждую каплю.
Искатели ушли. Санёк и Алёна снова остались вдвоем.
– Слушай, – сказал он. – А консерватор, что это такое?
– Приблуда технов, – рассеянно проговорила Алёна, перебирая его волосы. – Если нет времени расчленить труп сразу, заматываешь, и он еще неделю – как новый.
«Полезная вещь, – подумал Санёк. – Железы всякие сохранять. Надо нашим из клана сказать. Хотя они, наверное, знают…
Глава 39
Закрытая территория Игровой зоны «Мидгард». Александр Первенцев. «Ты должен умереть!»
– Второй уровень – это праздник! – гремел Дмитрий Гастинс. – Для всех нас! Для мастеров – особенно. Немногие могут похвастаться, что вышли на второй уровень поиграв всего лишь год…
– Да никто не может! Не знаю я таких! – крикнул кто-то из игроков. Их было много, набившихся в кабак Закрытой территории «Мидгард». Санёк угощал всех.
– Ты не знаешь, а я знаю! – пробасил Маленький Тролль Хенрик. – Да и ты знаешь. Все здесь знают. Берсерк это!
– Эх, почему я не химера? – пробормотал Фрам, пристроившийся неподалеку.
– Дурак, – сказал ему игрок-сосед. – Хочешь как Берсерк? В Стратегию только по чужому приглашению?
– Берсерк? – Санёк обнаружил, что за столами отсутствует самая яркая фигура Закрытой территории. – А где Берсерк, кто знает?
– Придет! – уверенно сказал сосед Фрама. – Этот выпивку на халяву за милю чует!
