— «У вас не будет другого Бога, кроме меня, — сказал наш Господь детям Израиля. Вы должны любить ближнего своего как самого себя», — сказал Христос людям. И саги и пророчества всех времен и всех вер предостерегают против спеси, этой высокомерной гордыни, которая вызывает в нас праведный гнев.
Вавилонская башня и всемирный потоп могут быть мифами. Но в мифах содержится мудрость расы, которая безгранично простирается и на наблюдения и на оценки науки. Смотрите сегодня на свои грехи и трепещите!
Идолопоклонство: человек боготворит то, что сделал один. Жестокосердие: человек пренебрегает, да, отказывает своему брату в нужде, развратничает в поисках приключений. Спесь: человек объявляет себя лучшим творением Господа.
Вы поняли, что я хочу сказать. Пока несчастная Земля взывает о помощи в тяжкую минуту, сокровища выбрасываются на ветер в пустоту космического пространства. Хозяева Луны мало заботятся о своих ближних. А о Боге и вовсе позабыли.
Идти в поисках знаний, как за заходящей звездой, вдаль за возможные границы человеческой мысли — вот пара строк, которые цитируются сегодня. Улисс — вечный искатель. Позвольте напомнить вам, что эти строки как раз не имеют никакого отношения к гомеровскому страннику, а относятся к Дантову путешественнику по аду, разрушая все ограничения, которые предопределило божественное Провидение.
И все же каким маленьким, родным и понятным был его грех! В нем не было такого ледяного высокомерия, каким нынче обливают нас безликие инженеры межзвездного проекта. Их отношение — это презрение к Богу и человеку. Для того чтобы мы смогли нарушить гармонию звезд, мы должны создавать из металла и химических веществ грязные карикатуры на произведения Господа, мы и в самом деле верим, что с помощью этих электронных трюков мы сможем вдохнуть в них души.
Нат, макак-резус, удрал на свободу. Для него была выделена лаборатория в половину кабины, место, где он мог жить, просто и основательно оснащенное, где не было ничего такого, что он смог бы сломать. Во всяком случае, он не был непереносимо озорным. На воле было неограниченное пространство и деревья, где он мог резвиться. Поэтому, будучи в помещении с Кориной и Джоэлом, он почти всегда придерживался тех правил, которым они обучили его.
Его желание удовольствий могло происходить из воспоминаний об одиночестве. Он устал от сидения в клетке, после того как его вырастили в пробирке. (Его тело на самом деле существовало дольше, чем тела человеческие.) У него не было никакой компании, за исключением крыс, морских свинок, культур тканей и тому подобного — и, конечно, машины, которая ласкала и ухаживала за ним. То, что этот робот часто разговаривал, гладил и исследовал его, делалось для того, чтобы сохранить сознание этой обезьяны. Когда наконец его обняло существо из плоти и крови, какая бездна в его сознании была неожиданно заполнена!
И что это дало другим? Он следовал за ними по пятам, он ездил верхом у них на плечах, по ночам он разделял с ними постель.
Но сегодня в третий раз пошел дождь, холодный, осенний. Хотя Корина и дала этой планете под номером восемьдесят два в созвездии Эридана название Глория, у нее были свои времена года, и теперь подходило время темноты. Пара оставалась в доме, и Нат стал беспокойным. Без сомнения, перемена в его друзьях вызвала некоторую тревогу.
Здесь должно быть весело. Хижина была довольно просторной для двоих. Она не столько уютна, сколько красива — от структуры волокон дерева до отливающих кристаллами камней камина. Пламя играло в очаге, они смеялись, дым из камина придавал воздуху коричный привкус, их лампа освещала мебель и земные пожитки — их Джоэл с Кориной сделали летом, которое уже кончилось, — вплоть до разбросанных катушек аудиовизуальной библиотеки и нескольких любимых картин: сумерки за оконным стеклом, по которому стекал вниз дождь. За закрытой дверью гудел ветер.
Джоэл сидел сгорбившись за письменным столом. Он в последнее время не принимал ванны и не брился, волосы его были растрепаны, одежда помята, и от нее исходил неприятный запах. Корина следила за собой лучше, только пыль по углам да невымытая посуда в раковине говорили о том, чем она пренебрегала, пока он пытался охотиться. Она растянулась на постели и слушала музыку, хотя звон в ушах осложнял эту задачу.
