Наконец Реро прошептала:
— Еще одна раса разумных существ. Первая, встреченная нами, которая, как и мы, делает изыскания. Самая первая. А этот один из них вынужден был пройти через наш корабль без защиты и умер. Как могло такое случиться?
Я смотрел и касался пальцами этого тела как можно нежнее. Его аура быстро исчезала. О да, я понимаю, что это всего-навсего инфракрасное излучение, я не принадлежу к верящим в воскресение. Тем не менее, это затухание излучения после смерти как знак конечного «прощай».
— Истощение может быть нормальным состоянием для определенных видов, а общество может совершенно не заботиться о чистоте линий, — сказал я своим самым сухим тоном. — Но я сомневаюсь и в том и в другом и подозреваю, что здесь произошел ужасный несчастный случай, вытекающий как следствие из предыдущего несчастья.
Тем временем я мысленно повторял старинное прощанье: Господи, прими еще одну душу, Господи, защити ее теплом души своей, и насыть ее молоком, пока то, чем был ты, не станет свободным.
Реро присоединилась ко мне в размышлениях, которые оказались в основном правильными. Поскольку правда так никогда и не стала общеизвестной на Арвеле, как это и должно было бы быть, позвольте мне коротко рассказать об этом.
«Южный Крест» был также одним из самых старых кораблей дальнего следования в его мире. Он точно так же направлялся к самой яркой звезде в созвездии, именем которого он был назван, точно так же, как хотели этого и мы, люди называют эту звезду альфой Креста. Как и мы, они использовали преобразователи материи для смены дежурств в космосе. Этому кораблю случилось пролетать мимо сгоревшего черного карлика, поэтому они сменили его программу и привели его на орбиту планеты для научных исследований. Четверо мужчин отправились их осуществлять. Непредвиденные факторы, в основном огромное магнитное поле объекта, вывело из строя их металлический двигатель и их трансмиттер. Двое из них погибли, пытаясь произвести устранение неполадок. Те, которые остались в живых, умирали от голода, когда наконец им удалось собрать примитивный преобразователь. Не зная его констант с точностью, они варьировали его настройку, пока не поймали сигнал от принимающей станции. Когда им это удалось, Давид Рейерсон в порыве ринулся через него. Так уж получилось, что он настроился не на человеческую волну, а на борт нашего «Быстрокрылого».
Скоро я предупредил Реро:
— Мы должны ответить, и быстро, прежде чем кто-либо на другом конце переключится на иной код и мы потеряем контакт.
— Да, — согласилась она. Ее аура горела от нетерпения, хотя в то же время ее прикосновение отдавали последние почести умершему. — К рассвету, и что за чудо! Целая раса, на такой же ступени развития, что и наша, но обладающая определенными знаниями, которых нет у нас, — вся транспортная сеть подключена к нашей. — О неизвестный друг, радуйся своей судьбе!
— Я надену скафандр и возьму с собой останки, — сказал я. — Это должно показать наши добрые намерения.
— Что? — Ее запахи, облачко пара, клетки, меняющие цвет, ставшие черными, выражали ужас. Она схватила мою руку так крепко, что когти впились в нее, — Один? Воах, нет!
Я притянул ее к себе.
— Реро, жизнь моя, для меня нож острый расставаться с тобой, не зная… не останешься ли ты моей вдовой. Но все же один из нас должен остаться, чтобы обслуживать корабль и привести домой известия, если другой не вернется. Я думаю, что женское проворство не много значит, если корпус там похоже несколько больше, чем этот, а мужская сила может пригодиться.
Она недолго сопротивлялась, потому что наделе у нее больше здравого смысла, чем у меня. Только я должен был сказать об этом первым. Мы даже не прекратили заниматься любовью. Но я никогда не видел такого чистого красного цвета, чем тот, что был в ее взгляде, когда мы обнялись.
Итак, я, защищенный от ядовитых веществ, вошел в трансмиттер и возник на борту «Южного Креста» с телом Давида Рейерсона на руках. Его товарищ Теранги Макларен принял его с благоговением. После этого Реро-и-я помогли ему отрегулировать настройку на станцию, управляемую его расой, и он шагнул через пропасть, неся смерть и победу.
