— Разве я могу не хотеть увидеть их? — ответила она.
По пути в аудиторию я объяснил необходимость того, что события представлялись драматично. Отношения с духовенством не составляли большой проблемы. Церковь едва ли будет возражать против миссии милосердия. Не много каноников выразило опасения, что люди, которые всю жизнь проведут на борту корабля без капеллана, могут впасть во грех, бранить Бога да совершать грехи, противные природе. Но если мы позволим им голодать или погубим их, подобное непременно произойдет. И по правде говоря, искушение было возможно: покарать сатану, одержать победу святостью.
Что же касается храмовых начальников… Протектор собственной персоной одобрил наше предприятие. Он больше интересовался наукой, чем Энох IV, который был его предшественником, или Дэвид III в наши дни. Чтобы предотвратить катастрофу, мы можем предпринять далеко идущие исследования Галактики, такие, каких никто не мог ожидать поколениями. Мы могли даже обнаружить извечную мечту — Новый Эдем — планету, так похожую на девственную Землю, что возможна ее полная колонизация. Слухи, доходящие до меня, говорили о том, что некоторые из членов Совета относятся к этому с предубеждением. Если люди свободно начнут переезжать, какие ереси и какие беспутства и вольнодумие сможет это породить? Однако в настоящее время оппозиция не была слишком сильной.
Зрителями были те, кому мы могли доверять, во всяком случае, значительное меньшинство.
— Каждый мало-мальски интересный проект вызывает протест против того, чтобы средства тратились на космические исследования, а не на другое, — заметил я. — Вы не можете представить давление. Я и сам не представлял, пока не получил эту должность, хотя и служил в вооруженных силах. Журналисты не сообщают об основных дебатах. Но это не означает, что их не существует.
— Но если наши правители, — добавила она поспешно. — Если большая часть правительства одобряет то, что мы делаем, какое нам дело до толпы?
Я понял, что ей не чуждо сострадание к бедняжке Земле, если это никоим образом не угрожает ее мужу. И тогда ее гнев вырвался наружу, показывая ее полное неведение: (Неужели до них не доходит? Почему, ведь уже известно, что радиационное поражение доберется до каждой души, на которую попадет раздуваемая из кратера пыль, в том числе и на них, стоящих на коленях, благодарящих Бога).
Я пожал плечами.
— Протекторат един только теоретически. На практике он основывается в основном на заключении компромиссов, брокерских операций между нациями, расами, классами, вершит судьбами, не прибегая к силам армии.
— Судьбами? — она чуть не задохнулась, — Когда он поддерживает государственную церковь?
— Ох, погодите, сестра. Вы же образованны, вы знаете статьи законов. Абсолютистская христианская церковь является лишь советником для правительства, не больше. Членство в ней не может быть насильным. Поскольку это будет совершенно невозможно с политической точки зрения. Вспомните о собственном случае.
— Да-а-а. И все же вы уверены, что на практике означает приверженство к ней. И все, что церковь называет грехом, Протекторат делает незаконным, караемым строгими наказаниями.
Я посмотрел удивленно.
— А вы возражаете? Кроме убийств и воровства — разве вы хотите, чтобы молодые парни и девушки вступали во внебрачные связи? Чтобы ваш муж мог свободно совершать прелюбодеяния? Или же… простите… в его настоящих обстоятельствах… еще худший грех?
Ее ноздри раздувались.
— Он никогда этого не совершит!
— Ну вот, эта мысль привела вас в негодование. Разве это не доказывает, что вы разделяете те же моральные принципы?
— Верно, — вздохнула она, — Принципы, собранные из кусочков. Несомненно, они присущи мне, как любому человеку, независимо от национальности. Мне просто интересно, неужели Бог хочет, чтобы мы внедряли их в другие народы под дулом пистолета. Разве добродетельность не была более значима перед Армагеддоном, в тех частях света, где люди сами выбирали себе путь? Там, где они имели свои представления о правде и жили так, как считали нужным, это звучит тривиально, но когда женщины могут надевать то, что им хочется… о, это не так уж важно. Мы ведь тут, не так ли?
