Тут и там среди развалин были видны мертвецы в синих балахонах. Около полудюжины оставшихся в живых со все ног неслись к кораблю. Лучники выпустили несколько стрел. Они ударили в корму корабля и упали на землю, не нанеся никому особого вреда, однако эсперы встали как вкопанные. Пехотинцы начали торопливо пробираться через обломки здания, чтобы взять эсперов в плен.
Макензи придержал своего коня. Рядом с непонятной машиной распростерлось мертвое тело, никогда не принадлежащее к человеческому роду. Кровь существа была темно-фиолетовой. «Господи, когда люди увидят это, орден прикажет долго жить…» — подумал Макензи. Он не испытывал никакого триумфа. В коммуне Сэйнт-Хелена ему довелось убедиться, насколько все же изначально добры и прямодушны были истинно верующие.
Но сейчас было не время для сожалений или терзаний себя вопросом — насколько ужасным будет будущее человечества, сбросившего с себя последние рабские оковы. Здание на соседнем холме все еще оставалось нетронутым. Макензи нужно было укрепить свои позиции здесь, а затем, если понадобится, поддержать Фила, ведущего своих воинов на штурм второго небоскреба.
Однако тут из миникома раздался голос Спайера:
— Давай присоединяйся ко мне, Джимбо. Штурм завершен.
В одиночку, безо всякого сопровождения направившись в сторону спайеровского небоскреба, Макензи увидел, что на флагштоке, расположенном на крыше башни, уже гордо реет флаг Тихоокеанских Штатов.
У часовых, стоявших на посту при входе в здание, был напряженный, нервный вид. Макензи спешился и вошел внутрь. Вестибюль был сказочным хитросплетением фантастических цветов и красок с лабиринтом ажурных арок, через которые суетливо входили и выходили люди, словно тролли в своих пещерах-сокровищницах. Капрал провел его через зал. Это здание явно было местом расположения апартаментов, офисов, складов и помещений менее понятного предназначения… Дверь одного из кабинетов была вскрыта при помощи динамита. Потрясающие абстрактные настенные фрески, ранее плавно переливающиеся и двигавшиеся, теперь замерли, покрывшись сетью трещин и слоем копоти. Четверка угрюмых артиллеристов держала на прицеле двух существ, которых допрашивал Спайер.
Одно из созданий тяжело навалилось на нечто, что могло, по всей видимости, быть подобием письменного стола. Оно уткнулось своим птичьим лицом в семипалье ладони, и его зачаточные крылышки подрагивали от рыданий. «Значит, они могут плакать?» — ошарашенно подумал Макензи и поймал себя на внезапно возникшем желании обнять это существо и подарить ему всю ласку и нежность, на которые только был способен.
Второй чужак стоял гордо выпрямившись, облаченный в свободный балахон, вытканный из металла. Огромные глаза, цвета драгоценного топаза, смотрели прямо в глаза Спайера с семифутовой высоты, а голос с непередаваемым акцентом превращал грубую английскую речь в прекрасную мелодию:
—…звезда класса G в пятидесяти световых годах отсюда. Она едва различима невооруженным глазом, правда, не в этом полушарии планеты.
Бледное осунувшееся лицо майора напряглось, словно он собирался напасть на чужака:
— Когда вы ожидаете прибытия подкрепления?
— Следующий корабль прибудет только спустя столетие и на нем прилетит всего лишь сменная команда исследователей. Мы находимся в изоляции, отрезанные пространством и временем. Очень немногие могут быть отправлены работать здесь, пытаться построить мост между нашими разумами, разделенными такой колоссальной пропастью…
— Да, — будничным тоном произнес Спайер, кивнув. — Световой предел. Так я и думал. Если, конечно, вы говорите правду.
Чужак содрогнулся.
— Нам не остается ничего другого, кроме как говорить правду и надеяться на ваше понимание и помощь. Удар отмщения, завоевание, любая форма массового насилия невозможна, когда между нами пролегает такая огромная пропасть в пространстве и времени. Мы вложили в свой труд весь свой разум и сердце. Еще не поздно, даже теперь. Самые критические факты все еще возможно скрыть… Внемлите же мне, ради ваших же еще не родившихся потомков!
Спайер кивком приветствовал Макензи.
