— Мясо привезли? — отрывисто спросил он у помощников. — Отлично. Покормим их через час.
Он заметил Сульга и торопливо направился к ограде.
— Молодые еще… но толк из них будет! — Он взглянул в сторону навеса, где норлоки привязывали грифонов к металлическим кольцам, вмурованным в каменную стену. Сульг усмехнулся: он прекрасно понимал, что речь шла не о всадниках. — Во время грозы они всегда немного нервничают, начинают драться. Все-таки следующий выводок надо брать помоложе… чтоб птенцы не старше пяти месяцев были. Чем раньше, тем лучше. Я б сам за ними и съездил. — В пронзительных глазах Брена появилось мечтательное выражение.
— Подумаю, — сказал Сульг. — Может, и съездишь.
Он похлопал Брена по плечу, кивнул Эйри, заляпанному грязью с головы до ног, но пребывавшему в прекрасном настроении, и направился к казарме, где его уже дожидался Тальм, держа в поводу оседланных лошадей.
Обычно норлоки путешествовали быстро, а в этот раз Сульг, торопясь вернуться в Доршату, рассчитывал проделать обратный путь еще скорее. Он решил, что двух коротких остановок в пути на постоялых дворах будет вполне достаточно, чтобы дать отдохнуть лошадям и добраться до города.
Воздух после ночной грозы был свеж и прохладен, сильный дождь прибил пыль, отдохнувшие лошади мчались, словно ветер. Несколько раз всадники обгоняли кареты, телеги и повозки торговцев: жители Акрима везли свежую речную рыбу в трактиры, которых на оживленном тракте было не счесть. На постоялых дворах рыбаки распаковывали обвязанные рогожей корзины, выкладывая перед придирчивыми хозяйками переложенную мокрой крапивой бьющуюся рыбу.
Сульг, погруженный в собственные мысли, почти не обращал внимания на дорогу и выплыл из задумчивости лишь к полудню. Уже видна была развилка: здесь от широкого торгового тракта отходила узкая дорога. Она вела к Бреру, стоящему на берегу большого озера, а потом терялась между выгоревших холмов, за которыми лежал небольшой городок Ратил. Крестьяне, копающиеся в огородах, из-под руки провожали любопытными взглядами трех всадников, летящих мимо них. Совсем скоро справа промелькнет поворот на Брер, дорога сделает небольшой поворот и серой лентой побежит в Доршату.
Гнедой внезапно на всем ходу споткнулся, нарушив ход мыслей хозяина. Тот рассеянно похлопал коня по шее, жеребец сердито мотнул головой и перешел на рысь. Айши и Тальм тут же придержали лошадей, вопросительно поглядывая на Великого норлока. Он нахмурился, чувствуя неуверенность в движениях коня, гнедой упрямо тряхнул головой и продолжил путь, но стоило перевести его в галоп, как жеребец снова споткнулся. Сульг остановился.
— Ну что такое? — недовольно осведомился он у лошади.
— Хромает на правую переднюю, — проговорил телохранитель, озабоченно хмуря брови. Он спрыгнул с седла так легко, словно и не провел полдня в бешеной скачке, приблизился к гнедому, похлопал по боку, присел и быстро ощупал ногу. Жеребец не отличался покладистым характером, однако Сульг давно заметил, что гнедой явно выделяет Айши среди других обитателей Серого Замка.
— Нога не повреждена, — доложил телохранитель, выпрямляясь. — Но когда я дотрагиваюсь до копыта, он весь напрягается.
Сульг негромко выругался сквозь зубы — задержка в пути была совершенно некстати. Надо же было произойти этому именно сейчас, когда нужно торопиться! Он спрыгнул с коня, Айши взял гнедого под уздцы и сказал ему что-то тихое и сочувственное на незнакомом языке. Сульг заставил гнедого поднять ногу и внимательно осмотрел копыто; конь прижал уши, беспокойно фыркая.
— Проклятье! — пробормотал норлок. Он отпустил ногу жеребца и укоризненно взглянул на гнедого. — Когда мы выезжали из Акрима, все было в порядке!
Он сел в седло, разобрал поводья, жеребец послушно двинулся в путь, но не прошло и нескольких минут, как снова пришлось остановиться. Айши тут же скатился с седла и, озабоченно хмурясь, бросил поводья Тальму, даже не назвав его «шанни».
Теперь Сульг действовал внимательнее: снова осмотрел копыто, снял перчатку и провел пальцем, надеясь обнаружить застрявшую колючку. Гнедой тут же прихватил хозяина за плечо — не больно, но достаточно решительно.
