Она поглядела на Сульга и усмехнулась, увидев в его глазах беспомощность и отчаяние.
— Ладно, норлок. — Она легко поднялась на ноги. — Не собираюсь тебя уговаривать. Мне пора. — Фелиса поглядела на него сверху вниз. — Амулет, за которым ты шел, в руках твоих врагов. Надеюсь, мысль об этом сделает твою смерть особенно приятной!
Она почти дошла до двери, когда услышала:
— Я согласен.
Почти год Румита не была в Доршате, но за это время здесь почти ничего не изменилось. Так же покачивались в бухте корабли, в порту день и ночь стоял разноголосый шум, площади и улицы северной столицы по-прежнему кишели приезжим людом, а за городом медленно облетали сады: осень выдалась неожиданно теплой и долгой.
Румита сняла две крошечные комнатки в небольшом доме, в тихом проулке возле каменной лестницы с истертыми ступенями, что вела на одну из площадей города.
Хозяйка оказалась молчаливой и нелюбопытной. Румита заплатила вперед, предложила погадать, та осталась довольна и вскоре привела гадалке следующего клиента — пожилого торговца птицей.
О своем возвращении Румита никому не говорила. Она знала, что братец женился и жил где-то в окрестностях Доршаты, а Бретен погиб в пьяной драке. Идти в кабак старины Фитча ей не хотелось.
Норлоки не давали о себе знать, хотя гадалка не сомневалась, что им о ней известно. На второй день после того, как она поселилась в тихом проулке, Румита обнаружила среди своих пожиток кошелек с деньгами. Кошелек был самый обычный — небольшой бархатный мешочек, стянутый желтым крученым шнуром. Такой мог принадлежать торговцу средней руки или небогатой даме, но увидев его, Румита почему-то вспомнила начальника тайной службы.
На всякий случай она спросила у хозяйки, не заходил ли кто, та сказала, что никого не было. Иного ответа девушка и не ждала.
Страх перед норлоками ушел, осталась лишь тревога за того, кто был сейчас далеко от Доршаты. Он отсутствовал давно, но пока что никаких слухов по городу не ползло, все знали, что военачальник Серого Замка часто бывал в разъездах. Однажды, проходя по базару, Румита встретила проезжающих всадников-норлоков, увидела среди них начальника тайной стражи. Он, словно почуяв на себе чужой взгляд, скользнул глазами по толпе, но гадалку не заметил.
Наступило полнолуние, неторопливо поплыла по зеленоватому прозрачному небу серебряная луна. Если в эти дни погадать на богатство, можно точно сказать, как пойдут дела в следующем месяце и чего ждать: прибыли или убытков, потому-то весь торговый народ устремлялся к гадалкам. Особенным успехом у торговцев пользовались гадальные каменные шарики, предсказывать по ним Румита выучилась в Брере.
Проводив последнего посетителя, маленького смуглого хозяина зеленной лавки, она убрала шарики в мешочек и прошла в другую комнату, служившую ей спальней. Из открытого окна тянуло запахом поздних осенних цветов и опавшей листвы, на столике возле окна был расстелен гадальный платок, белый, с черными полосами по краю и длинными кистями. Поверх платка лежали карты скинхов.
Румита привычно разложила карты.
Ей казалось невероятным все то, что произошло с ней недавно, чудилось, что история еще не закончилась, что будет какое-то продолжение. Она посмотрела на карты: то же, что и вчера. Два дня подряд выпадала карта с маленьким корабликом, которая сулила неожиданного гостя. Девушка покрутила в руках карту-кораблик, посмотрела в окно. Второй день от полнолуния, день, когда можно увидеть нить судьбы и, говорят скинхи, даже изменить ее.
Румита смешала колоду, перетасовала в особом порядке, прошептала, что нужно, и разложила еще раз — выпало то же самое. Девушка перевела глаза на круглую луну за окошком и задумалась.
В саду стукнула калитка, послышались легкие шаги: кто-то быстро сбегал по каменным ступенькам.
Румита улыбнулась и смешала карты.
