— Да, он будет огорчен твоей смертью, — продолжал Риферс. — Но что делать, все мы смертны! И он в том числе. А следующий Магистр будет очень лоялен к Белому Дворцу!
В дверях появилась фигура человека.
— Пора уходить, — бросил он встревоженным голосом. — Внизу, возле реки, какое-то движение!
— Кто это может быть?
— Ктухи!
— Ничего. — Режис остановился напротив Сульга, застегивая сумку с амулетом: — Мы исчезнем отсюда раньше, чем они успеют приблизиться! — Он, прищурившись, взглянул на норлока: — Что ж, прощай. Вряд ли мы увидимся еще раз. Наверное, стоило оставить тебя на растерзание ктухам, но… я не люблю рисковать!
Он сделал знак тому, кто стоял позади Сульга.
Последовало быстрое движение, блеснула сталь, и Режис отступил, чтобы брызнувшая кровь не запачкала обувь.
— А теперь, — процедил он, глядя в глаза норлока, — умирай так долго, как только сможешь!
Земляной пол ударил в лицо. Боли не чувствовалось, только воздух отчего-то застрял в легких. Хотелось вздохнуть, но во рту появилась кровь, заполнила рот, запузырилась на губах, потом выплеснулась и растеклась на полу. В одно мгновение ее стало столько, что земля не успевала впитывать.
Становилось темнее и холоднее.
Держать себя в сознании оказалось невыносимо трудно.
Больше всего на свете хотелось закрыть глаза. Сульг с трудом сфокусировал взгляд: неподалеку мерцал меч Фиренца, прислоненный к стене, маги так и не обнаружили его. Он попробовал пошевелить рукой — это было все равно, что сдвинуть с места каменную глыбу. Прошла, казалось, вечность, прежде чем пальцы руки чуть шевельнулись. Теперь нужно чуть передвинуть руку, совсем чуть-чуть, чтобы коснуться клинка хотя бы кончиком мизинца. Магический меч не залечит раны, не восстановит кровь, но даст немного сил. Сульг помедлил, борясь с оцепенением, которое мало-помалу охватывало его, и чуть-чуть передвинул руку. При каждом движении кровь толчками выливалась на пол, но теперь пальцы почти касались стали. Почти — но сил, чтобы совершить последнее усилие, больше не осталось. Сульг посмотрел на мерцающий клинок, который был уже рядом, — и устало закрыл глаза.
Смерть долго гонялась за ним и наконец настигла.
И в это мгновение чья-то рука подвинула меч ближе. Пальцы норлока слабо сжались на рукояти, магия драконов ожила и запульсировала.
Он с трудом разлепил веки. Кто-то низко склонился над ним, разглядывая. Различить хоть что-то оказалось не так-то просто, мир вокруг проступал словно сквозь серую дымку. Прямо над собой он увидел огромные глаза, синие и такие яркие, что они никак не могли принадлежать человеку. Он заморгал глазами, прищурился. Высокие скулы, тонкие черты лица, совершенная красота… Фелиса? На черных волосах переливалась и вспыхивала бриллиантовая сетка, на плечи накинут темно-синий плащ из тяжелого шелка. Мгновение она глядела на него, потом легко присела рядом и улыбнулась. От улыбки демоницы Сульгу стало еще холоднее.
— Умираешь, норлок? — вкрадчиво спросила Фелиса, склонив голову. Губы ее не шевелились, но каждое ее слово Сульг слышал, казалось, всем телом. — Умираешь, — ответила она самой себе. — Хорошо. Жаль, не я убила тебя. К тебе у меня особый счет. Тебе удалось сделать почти невозможное — задеть своими насмешками демона!
Фелиса то ли улыбнулась, то ли оскалилась, обнажив белоснежные зубы.
— Лучше бы ты этого не делал — у демонов долгая память. Мы не умеем прощать, и у нас нет жалости ни к людям, ни тем более к норлокам… даже к себе подобным. Помнишь, что я тебе сказала, когда мы виделись в последний раз?
Сульг прикрыл глаза. Он чувствовал усталость и безразличие, которое с каждой минутой становилось все сильнее.
— Вижу, что помнишь. Я сказала, что ты пожалеешь об этом. Знаешь, как демоны поступают с тем, кто досадил им особенно сильно? Вырывают сердце. Сердце! А то, что демоны забирают у врагов души, — это сказки. Зачем они нам? Да и откуда у норлока душа?
Он хотел было спросить, откуда она взялась здесь, в горах, в Мглистом крае, когда ее уничтожили в Доршате, возле Серого Замка, но ему не удалось даже шевельнуть губами. Однако Фелиса поняла.
