Мне
пришлось
высидеть на
стуле почти
минуту, пока
Шляпа
предавалась
воспоминаниям,
но в итоге,
узнав, что я
так и не
передумал, она
выкрикнула
до того
громко, что у
меня в ушах
зазвенело:
— Слизерин!
Так
я сделал первый
шаг к своему
будущему.
***
Я
очень смутно
помню, как
нашел
факультетский
стол, как все
вокруг что-то
мне говорили,
Блэк
одобрительно
улыбался, — а я
вертел головой,
ища среди еще
не
распределенных
студентов
Колина.
Собственно,
и на Тома-то я
обратил
внимание
только
потому, что
его фамилия в
списке шла
непосредственно
перед Розье.
Он
показался
мне не
особенно
интересным —
ну,
симпатичный,
только
какой-то
слишком бледный,
и слишком
высокий,
переросток, —
и, если бы
Шляпа не
выкрикнула:
"Слизерин!",
едва
коснувшись
его головы, я
бы забыл о
нем уже в
следующее
мгновение. Но
теперь я
разволновался:
а вдруг мест
на
факультете
как-нибудь не
хватит, а
вдруг Шляпа
не
отправляет двух
студентов
подряд на
один
факультет, и Розье
окажется
где-то еще?
Так что Риддл,
усаживавшийся
за наш стол,
вызвал у меня
легкое
раздражение.
Он сел очень
прямо, ни на
кого не
глядя; вблизи
было хорошо
видно, что у
него
правильные
черты лица и
красивые, как
у девушки,
длинные
ресницы, но
одет он бедно
— взять хотя
бы
поношенную
мантию с
аккуратно
заштопанными
рукавами,
из-под
которой
выглядывали
посеревшие
от частой
стирки
манжеты и
воротничок
рубашки.
Но
тут
довольный
Розье
плюхнулся
рядом со мной,
и я на время
забыл о
Риддле.
Когда
распределение
закончилось,
с места во
главе преподавательского
стола
поднялся
пожилой лысоватый
волшебник —
директор
Диппет, — и
долго что-то
говорил
насчет
нового
учебного года,
обязанностей
студентов,
что мы не
должны
посрамить
свой
факультет и
все в таком
духе. Я
честно
пытался его
слушать, но
все вокруг о
чем-то
болтали,
дергали друг
друга за рукав,
спрашивали,
смеялись...
Занятый
разговором с
Розье, Блэком
и новым
знакомым,
тоже первокурсником
— веселым
круглощеким
Тимом Эйвери,
— я просто не
замечал
Риддла, тем более
что он и сам
не проявлял
никакого
желания
общаться.
Заговорил,
только когда Кэппер
принялся
расспрашивать
его, как и прочих
новичков, о
том, кто он и
откуда.
— Я из
Лондона.
— Из
самого
Лондона? А
где ты там
живешь? У тебя
отец,
наверное, в
Сити
работает?
— Нет, —
ответил
Риддл, как-то
странно
посмотрев на
старосту.
Потом помолчал
и добавил: — У
меня нет
родителей.
Они умерли.
— Ох,
извини, —
опешил
Кэппер. — Я не
знал...
— Ничего, —
спокойно
ответил тот.
— Я тоже
сирота, —
сочувственно
сказала
какая-то
светловолосая
девочка чуть
постарше нас.
— Меня
воспитывали
тетка с
дядей. Не расстраивайся...
Риддл —
интересно,
никогда не слышала
о таких.
Откуда твоя
семья родом?
— Не знаю. Я
почти ничего
не знаю об
отце с матерью.
Я вырос в
приюте.
Девочка
удивленно
подняла
брови — было
от чего. Я, например,
тоже не сразу
понял, о чем
это он. Приюты
мне до того
встречались
только в
книгах, потому
что в
волшебном
мире их давно
уже не было. У
нас принято
держаться за
своих, и, даже
если нет
близких
родственников,
обязательно
найдется
какая-нибудь
четвероюродная
бабушка,
которая
возьмет
сироту к себе.
— Твои
родители
были
волшебники? —
осторожно уточнил
Кэппер.
— Отец да, а
мать нет.
— Магла?! —
изумленно
переспросил
Кэппер и тут
же осекся. —
Ладно,
извини.
Спасибо, — и
быстро отсел
от Риддла.
Зато
теперь остальные
смотрели на
него во все
глаза. Полукровка...
Большинство
из нас
никогда не
видели
полукровок, и
я не был
исключением.
Нет, я знал,
конечно, что
есть люди,
которые вступают
в брак с
маглами, но
это всегда
было где-то
далеко, не
здесь, не в
"приличном
обществе". В
общем, не то, о
чем говорят
при детях.
Нечто гадкое
и
одновременно
вызывающее
нездоровое
возбуждение.
И уж, конечно,
дети от таких
браков
никогда не
учились на
приличных
факультетах —
Слизерине и
Рэйвенкло. Им
была прямая
дорога в
Хаффлпафф,
или в
Гриффиндор —
если очень
повезет.
Том
же, казалось,
нисколько не
был смущен своим
признанием.
Против воли я
почувствовал
уважение к
тому, как он
держится.
Другие за
столом
шептались,
искоса на
него поглядывая.
Кто-то громко
и возмущенно
сказал:
