Туман слегка рассеялся.
На крыше гостиницы, отбрасывая сполохи света, зазывно мигал гигантский рекламный куб: «Играем в „Спринт“!», «Играем в „Спринт“!» Синий, красный, желтый. Потом снова синий, снова красный, и так без конца. Я перешел через дорогу и оказался на другой, менее людной стороне бульвара.
Под гирляндой из разноцветных лампочек сидела знакомая бабуся со своими допотопными медицинскими весами. Стараясь не попасться ей на глаза, я пошел было к телефонной будке, но вспомнил, что последнюю двушку израсходовал утром на звонок в библиотеку. Пришлось вернуться.
— Здравствуйте, бабушка.
Она взглянула поверх пластмассовой оправы, в которой сидели круглые, с палец толщиной, стекла.
— А-а, старый знакомый. Пришел, значит? Ну становись, взвешу. Похудел ты за эти-то дни.
— Да нет, спешу я, — в который раз обманул я ее ожидания.
— Может быть, лотерею возьмешь? Тираж скоро. У меня рука легкая.
Я не суеверный, но невольно вспомнил Герася и билеты, не принесшие ему счастья. Даже не верилось, что с тех пор прошло всего два дня.
— Спасибо, бабушка, в следующий раз. Не разменяете мне двухкопеечными? Позвонить надо.
— Все торопишься? — Она поднесла к лицу коробку с мелочью. — Разменяю, чего ж не разменять. — И, отсчитав в ладошку пять монет, протянула их мне. — Держи. Только в первой будке не звони, испорчен там телефон.
— Спасибо.
— Не за что. Беги, сынок, твое дело молодое.
Справочное отозвалось быстро и так же быстро выдало номер ресторана «Восход».
— Скажите, пожалуйста, Люба сегодня работает? — спросил я у поднявшего трубку мужчины.
— Возможно, — последовал ответ.
— Нельзя ли поконкретней?
— А какая, собственно, Люба вас интересует? — спросил мужчина доброжелательно, но не без ехидства.
— Люба из бухгалтерии, — уточнил я.
— Ах, из бухгалтерии! — Чувствовалось, что мой собеседник располагает временем и рад возможности скоротать его с моей помощью. — Знаете, я думаю, что какая-нибудь Люба в какой-нибудь бухгалтерии наверняка работает. И именно сегодня. Не исключено, кстати, что она и завтра будет работать, если, конечно, не заболеет или…
Ну, бездельник! Я понял, что, если не сопротивляться, наша беседа затянется до утра. Посетителей у них нет, что ли?
— Простите, это ресторан «Восход»?
— Совершенно верно.
— У вас в бухгалтерии работает Люба?
— А вам нужна только Люба? Таисия Петровна вас, например, не устроит?
Я еле удержался, чтобы не послать его ко всем чертям.
— Нет, мне нужна именно Люба.
— Жаль, очень жаль. Вынужден вас разочаровать. Насколько мне известно, в нашей бухгалтерии Любы нет. И никогда не было. Возможно, в будущем…
Я нажал на рычаг. Пусть упражняется с кем-нибудь другим. Главное он сообщил: никакой Любы в ресторане «Восход» нет. Как и следовало ожидать, это был лишь предлог, и телефон в «Лотосе» зазвонил неспроста.
Я опустил в прорезь еще одну двушку и набрал знакомую комбинацию цифр.
Трубку снял Симаков.
— Слава богу! — воскликнул он, едва услышав мой голос. — Как ты, Сопрыкин?! Жив, здоров?
По тону можно было догадаться, что ему уже известно о событиях в Якорном.
— В полном порядке, товарищ подполковник.
Он великодушно не заметил оплошности, пропустив «подполковника» мимо ушей.
— Ты где был? Мы потеряли тебя у почтамта.
Ага, стало быть, я ушел не только от чужих, но и от страховавших меня своих. Нужно отдать должное — за все эти дни я ни разу не почувствовал их дружеской опеки и даже забывал порой, что, как у альпиниста, к моему поясу постоянно подстегнут страхующий фал.
Дабы не искушать судьбу вторично, я ответил в полном соответствии с правилами конспирации.
— Халтура тут одна подвернулась, пришлось зайти кое-куда.
— Ты можешь говорить свободно?
— Вполне.
— За тобой никого?
Это он о возможно сопровождающем меня эскорте.
— Вроде нет.
— Где ты сейчас находишься?
— У «Лотоса».
— Жди меня там. Запомни номер. — Он назвал четырехзначную цифру. — Через четверть часа я буду ехать по бульвару в сторону центра. «Москвич» красного цвета, с противотуманными фарами. Увидишь, подними руку, как если бы левака останавливал. Понял?
— Понял.
— Все, до встречи. — И он отключился.
