— Мы в безопасности? — тупо спросила я.
— Пока да. Я ничего не заметил, но, возможно, у них перегруппировка. — Дарни обвел взглядом побоище. — Я бы удивился, если б они вернулись, но мы будем наготове.
Он вытерся остатками рубахи, и я увидела на его плечах и груди несколько широких лиловых шрамов. Из свежего пореза на руке медленно сочилась кровь, костяшки пальцев были ободраны. Агент повернулся — на спине не было ни одной отметины.
— Ливак, у меня в сумке лежит зеленый мешочек. Не хотелось бы заляпать все кровью…
Я принесла Дарни мешочек и сочувственно моргнула, когда он вылил неразбавленный спирт на раны, прежде чем перевязать их.
— Эй, помоги мне!
Я быстро наложила повязку, и воин одобрительно хмыкнул.
— Отлично. Теперь посмотрим твою ногу.
Я совсем забыла про свою рану, как ни дико это звучит, но едва Дарни упомянул о ней, навалилась такая боль, словно меня лягнула лошадь с плугом. Я села и застывшим взглядом наблюдала, как он разрезает штанину, обнажая глубокую рану. Огонь опалил мою ногу, она стала такой же безволосой, как ноги дорогостоящей шлюхи, но, к счастью, ожогов не было, уж я-то знаю, как они гноятся.
— Тут нужны швы, — прозаично заметил Дарни. — Хочешь сделать это сама?
— Подождите меня.
Обработав собственный длинный, но неглубокий порез на руке, Джерис подошел к нам.
— Будет больно, — предупредил он, сжимая руками мое бедро.
Дарни обработал края раны смоченным в спирте комочком корпии. Каким-то чудом я сдержала рвоту и не грохнулась в обморок, хоть была близка к этому. Дарни работал быстро, но, когда закончил, я вся тряслась и истекала потом.
— Поспи. Мы с Джерисом посторожим.
— Угу, — промычала я, не доверяя голосу, закуталась в плащ и легла рядом с Шивом.
Мало-помалу сердце перестало бешено колотиться, ужас и ликование боя отступили. Дрожь не утихала дольше, но в конце концов и она прошла, осталась лишь дергающая боль в ноге. Я закрыла глаза, прислушиваясь к треску костра. Он напомнил мне детство, как я болела и лежала на кухне, и я зажмурилась от внезапных слез.
— Ливак?
Тихий оклик Джериса разбудил меня. Я изумленно поморгала, глядя на его лицо, бледное от напряжения и усталости в сером сумраке рассвета.
— Ты не могла бы немного покараулить? Мне нужно поспать.
Я села и, скривившись от боли в ноге, потерла лицо.
— Конечно. А где Дарни?
— Здесь.
Он сидел наверху склона, продолжая следить за окрестностями, бдительный, как хороший охотничий пес.
— Ты не хочешь отдохнуть?
Дарни покачал головой.
— Я бы не смог, после такого боя огонь в крови не угасает часами. Потом отдохну. Не думаю, что они вернутся.
— Кто они такие?
— Бандиты. Вероятно, из Лескара, отряд какого-нибудь лорда, потерпевшего поражение в бою.
Я с прищуром посмотрела на агента: волосы и борода слиплись от крови, лицо бодрое и расслабленное.
— А ладья Полдриона пойдет сегодня перегруженной, — заметила я наконец.
Дарни ухмыльнулся.
— Не думаю, что он их возьмет, не назначив сначала цену. Интересно, скольких он сбросит за борт на полпути? — Агент безмятежным взором окинул трупы, усеявшие траву.
— Надеюсь, он запишет тебе комиссионные. Где ты научился так сражаться?
— В Лескаре, в бою за герцога Триолльского десять лет назад.
— Ты хорош.
— Приходится быть в чем-то хорошим.
Я не стала на этом задерживаться.
— А что с Шивом?
— Он истощил себя. Нельзя отдавать столько силы, не расплачиваясь за это.
— Вот как? — удивилась я. — Мне действительно не мешало бы узнать больше о магах.
Состроив гримасу, Дарни вытянул руки за головой и ощупал свои раны.
— Прежде чем они поняли, что мага из меня не выйдет, я сходил на несколько лекций. В Хадрумале есть один грозный старый хрыч по имени Отрик; он — лучший в стихии воздуха. Так вот, он читает лекцию под названием «Почему маги не правят миром?». — Агент кивнул на неподвижного Шива. — Вот одна из причин.
Меня заинтересовали и другие, но спрашивать не захотелось.
— Отрик дает новичкам также практические уроки. Я видел, как некоторых выносили из зала. — Дарни взглянул на меня и улыбнулся. — А знаешь, не быть магом — не так уж и плохо.
Взошло солнце. Джерис проснулся, и мы позавтракали, хотя еда показалась безвкусной из-за пропитанного кровью окружения. Начали слетаться мухи, и мы приступили к отвратительной работе по перетаскиванию мертвых, чтобы лошади могли выйти из кольца, не впадая в истерику. Шив все еще спал, но выглядел уже нормально. Время от времени он шевелился, и веки подергивались — значит, видел сны.
