Джерис обратился к другой книге, но через минуту развел руками.
— Это касается только гильдий: набор подмастерий и тому подобное.
Во мне проснулось любопытство. Я хотела взглянуть, но тут Дарни позвал нас седлать лошадей. Когда мы выехали, я лишний раз убедилась, что мне совсем не нравится Далазор. Помимо всего прочего, здесь почти невозможно найти укрытие, и тебя было видно за несколько лиг. Мне все больше становилось не по себе, по спине побежали мурашки, как у ребенка, уверенного, будто в колодезном домике или отхожем месте прячется чудище.
Показалась развилка, но, к моему удивлению, Дарни не свернул с тракта. Я пустила лошадь, простите, Рыжего, в легкий галоп и догнала агента.
— Разве мы не поплывем по реке? Я думала, это самый быстрый путь к побережью.
Дарни покачал головой.
— Сейчас все горняки и звероловы уезжают из Гидесты: зима рано приходит в горы. Лодки будут набиты ими, а эти люди и в лучшие времена — грубая компания. К чему нам неприятности?
— А-а, ну ладно. — Я попыталась скрыть разочарование.
Дарни усмехнулся.
— Мечтаешь об игре?
— Говорят, на этих лодках можно сорвать большой куш, если ухитришься уйти без ножа в спине, — сказала я.
— Ну, извини. Придется тебе играть с погонщиками. Глядишь, и выиграешь у них несколько голов скота.
Смех смехом, но несколько дней спустя я таки выиграла полбыка и партию фуража, когда мы остановились на ночь в лагере гуртовщиков, ведущих животных на юг на убой. Спала я хорошо, несмотря на шум скота, толпящегося вокруг нас, но это была моя последняя приличная ночь.
— Ты очень нервная, — сдержанно заметил Дарни, когда мы пересекали еще один невыразительный кусок равнины и я то и дело оглядывалась через плечо.
— Я не привыкла быть на виду, — призналась я, — и чем скорее почувствую булыжник под ногами и увижу стену, за которой можно спрятаться, тем буду счастливее.
Агент широко улыбнулся и глубоко вдохнул бодрящего воздуха.
— Мне здесь нравится.
— А мне нет. Знаю, это звучит глупо, но я уверена, что за мной наблюдают.
Дарни призадумался.
— Может, выбросить оставшееся мясо? Вдруг оно привлечет волков. Здесь, на севере, полно всякого зверья и птиц. А ты что, не видишь их? Разве Лесной Народ не должен чувствовать животных?
Я пожала плечами.
— Понятия не имею. Обычно я не замечаю собак, пока они не вцепятся мне в ногу. Знаю только, что у меня мурашки бегают по хребту.
— А ты уверена, что не прихватила их с собой из Ханчета?
Милая шуточка, но я-то говорила серьезно. Когда мы устроили привал, я пошла помочь Шиву разделать мясо, пока он разводил костер. Маги избавляют вас от бесконечной возни с трутом и кремнем.
— Ты должен искать что-то определенное, когда гадаешь, как тогда, с Хэлис? — небрежно поинтересовалась я. — Или можешь просто поглядеть вокруг?
Шив кивнул.
— А почему ты спрашиваешь?
— Наверное, это глупо, но я не могу избавиться от ощущения, что за нами следят. Дарни думает, будто по мне паразиты ползают, но, по-моему, дело не в этом.
— Ты уверена?
— Безусловно. — Только сейчас я поняла, насколько уверена, и маг услышал это в моем голосе.
— Хорошо, если хочешь, я проверю наш след.
Вытащив свои масла, Шив сотворил заклинание, и мы сгрудились вокруг него, чтобы взглянуть на завораживающие образы, которые он вызвал из воды. Маг нашел гуртовщиков, с которыми мы недавно расстались, и мы смотрели, как они переходят брод: крошечные рога покачивались, когда скот бросался в воду.
— Ладно, пойдем назад, — проронил Шив.
Изображение стало стремительно меняться, и я подумала, так ли выглядит земля для птицы — зелено-коричневый гобелен с кружевами сверкающих вод, с крапинами более темной зелени деревьев и пятнами последних летних цветов. На миг мне почудилась долина, и меня замутило.
Мы увидели оленей, мчащихся по равнине. За ними гнались гибкие серые фигурки. Вспугнутая погоней, стая птиц взмыла ввысь. В глубоком овраге ворон клевал останки дикой лошади, но, кроме этого, мы не заметили никаких признаков жизни. Шив вернул изображение к нам.
— Ничего неожиданного, — изрек Дарни, когда показались четыре фигуры, склонившие головы, и лошади, щиплющие траву.
