— Где ты ее нашел? – повернулась Лиана к Митьке. – Это же…это же… Я много разной музыки слышала в своей жизни, но сейчас у меня просто нет слов…
— Понравилось? – самодовольно спросил Митька.
— Еще как! – искренне отозвалась Лиана. – Кто она? Откуда?
— Я с ней на одной тусовке познакомился. Увидел – и… пропал. Хотя вокруг нее такая толпа воздыхателей крутится… Я пойду к ней, не скучай, мы сейчас подойдем, – Митька поднялся из-за стола и тоже исчез за сценой.
Лиана задумчиво налила себе водки. Тот шквал эмоций, который сейчас бушевал внутри нее, нельзя было описать словами. Огромный, колючий ком из обрывков воспоминаний, каких-то фраз, стоп-кадров изображений, круговерти людей, картинок, звуков; ее переполняла необычайная эмоциональная сила – ощущение того, что рано или поздно весь этот шквал уляжется, и душа, словно море после шторма, выбросит на берег ненужные ей детали – обрывки водорослей, остовы кораблей, останки корабельной роскоши, неутешность воспоминаний, непонятность отношений, и останется только гладь – ровная, чистая, спокойная гладь души, над которой ярко засияет послештормовое солнце…
— Это и есть та самая Лиана? – раздался хриплый голос над ее ухом.
Ампира по-хозяйски расположилась за столом, закинула ногу на ногу. Митька суетливо схватился за графин с водкой.
— Дима, – в голосе Ампиры скользило неприкрытое раздражение. – Ты же знаешь, что я пью только виски…
Лиану резануло это брошенное – Дима. Сколько она помнила себя с самого начала знакомства с Митькой, – никто никогда не называл его Димой. Митей, Митькой, Митяичем, даже Митричем, но только не Димой. Как все поэты он был очень чувствителен, и ему почему-то страшно не нравилось это звукосочетание по отношению к его собственной персоне. Лиана внимательно вгляделась в сидящую напротив девушку. Из-под искусно нарисованной белой маски выглядывали странно знакомые черты. Почему-то неожиданно вспомнился зеленый портрет девушки с огромными, серьезно смотрящими глазами, без улыбки, с длинными прямыми волосами, чуть угадывался бледный, едва намеченный рот, что придавало лицу выражение безграничной тоски. А вокруг лица была трава. Трава и только что распустившиеся листья. Это было так давно…
— Я сейчас! – перебил ее воспоминания не успевший опуститься на стул Митька, который моментально подскочил и через пару секунд затерялся у барной стойки.
— Значит, ты и есть Лиана? – Ампира вставила тонкую коричневую сигаретку в длинный черный мундштук, изображающий змею, и закурила. – Дима много о тебе рассказывал, честно говоря, не понимаю, чем тут можно было с такой силой восторгаться.
Лиана оторопела от этой наглой бесцеремонности. Такой тип людей вызывал в ней всегда только одно желание – никогда с ними не общаться и держаться от них по возможности как можно дальше.
— К сожалению, я не могу похвастаться теми же сведениями о тебе, Митька почему-то со мной этим не делился, – в тон Ампире ответила она.
Ампира подняла искусно подведенные брови: а девочка-то, оказывается, с зубками!
— Ты всегда так бесцеремонна по отношению к новым знакомым? – поинтересовалась Лиана.
— Я новых знакомств не ищу, мне достаточно и старых. Набивающиеся в друзья бывшие любовницы моих новых поклонников – это так скучно…
— Нынешние любовницы старых друзей, – Лиана отчетливо выделила голосом слово «друзья». – Не менее скучны, поверь мне.
Лицо Ампиры вспыхнуло, это стало заметно даже под сценическим гримом.
У стола возник Митька с бокалом виски. Протянул бокал Ампире и бросил тревожно-умоляющий взгляд на Лиану.
— Вы уже познакомились?
Лиане тут же стало его бесконечно жаль.
— Да, – кивнула Ампира. – Классные у тебя друзья.
Не в силах больше выносить его умоляющего взгляда, Лиана кивнула тоже:
— Очень приятно.
— Я думаю, по этому поводу стоит выпить! – расслабился Митька и потянулся за водкой. – Давайте за знакомство!
Стекло звякнуло, и Лиане неожиданно показалось, что из бокала Ампиры к ней в рюмку скользнула янтарная змея.
— Лианка – замечательный человек! – Митька уже слегка подпил и, как обычно в таком состоянии, стал слишком разговорчивым. «Понесло на болтологию», – как он точно определил эту свою стадию. – Она пишет замечательные рассказы, которые чем-то напоминают мне твои песни. В них тоже есть что-то настоящее… Хотя, я уже говорил, что прозу не люблю и практически не воспринимаю…
