— Что происходит? – отстранился от нее Макс. – Что с тобой? Я не чувствую тебя…
«Как, оказывается, это страшно, – содрогнулась Лиана. – Лежать в постели с одним человеком, а представлять другого… Но ведь я люблю Макса… Это он вернул мне радость жизни…»
На ее глазах навернулись слезы, она всем телом прижалась к Максу.
— Прости, я, наверное, просто устала…
Макс понимающе улыбнулся и коснулся губами ее груди.
Ивар не исчез. Лиана извивалась и выгибалась дугой, чувствуя себя разорванной на половинки: Ивар, Макс, Макс, Ивар, лица мужчин чередовались в мгновенной последовательности, Лиана уже совершенно серьезно не понимала, с кем именно она лежит в постели, ей одновременно хотелось выгнать обоих и обоих оставить, ей хотелось, чтобы ее оставили в покое и чтобы никогда не оставляли одну, ей хотелось, хотелось, хотелось…
Лиана вскрикнула и уткнулась головой в плечо Максу.
Он несколько минут лежал без движения, успокаивая дыхания, потом легко поцеловал ее в щеку:
— Курить будешь?
Лиана кивнула.
Макс потянулся за сигаретами, а Лиана смотрела в потрескавшийся потолок и думала, сколько раз они курили в этой постели вместе с Иваром…Она ставила пепельницу себе на живот, потому что пару раз он взял ее себе и, конечно же, опрокинул…
Макс вернулся на диван, протянул Лиане прикуренную сигарету и поставил пепельницу себе на грудь. «Он ее никогда не уронит…» – подумала Лиана, глядя, как мерно и спокойно поднимается и опускается на его груди пепельница.
— Знаешь, родная, – сказал Макс, медленно выпуская дым. – Я подумал, зачем тебе нужно что-то снимать? Переезжай ко мне и дело с концом…
Лиана растерянно взглянула на него.
«Не нужно спешить», – раздался шепот дома в ее голове.
— Давай, не будем спешить… – как можно ласковей произнесла она, и, увидев нахмурившиеся брови Макса, накрыла его руку своей. – Я об этом доме мечтала всю жизнь… Он мне даже снился когда-то…
— Как хочешь, – Макс обиженно поднялся с дивана.
Его ступня легла прямо на лицо Ивара.
— Что это? – дернулся Макс, только сейчас заметив фотографии.
— Это мой бывший муж, – вся сжавшись изнутри, сказала Лиана.
— Ностальгия по прошлому? – усмехнулся Макс. – Бывает…
— Макс, послушай, дело не в этом… – попыталась объяснить Лиана. – Дело не в нем, дело во мне…
— Я понимаю, – Макс стремительно одевался. – Ты хотела, чтобы я тебе помог что-то перевезти?
— Макс, зачем ты так?.. – в голосе Лианы сквозила почти физическая боль.
— А ты?
Лиана окончательно сникла.
— Ты разберись с собой, – сказал Макс. – Я люблю тебя, но в этом я ничем не могу тебе помочь.
— Ты обиделся? – спросила Лиана почти шепотом.
— Мне не за что на тебя обижаться. Что нужно собирать?
— Не нужно, – сказала Лиана. – Ничего не нужно…
— Тогда я пошел. Будет нужно – позвони, – Макс двинулся к дверям.
Лиана смотрела ему вслед, всей душой ожидая, что он передумает и вернется.
— Макс! – вырвалось у нее, но наткнувшись на равнодушно-обиженное: «Пока!», скорчилось и укатилось в угол, комочком сбившейся пыли.
Хлопнула входная дверь.
«Я ненавижу тебя, Ивар! – по щекам Лианы потекли слезы. – Даже сейчас ты не даешь мне жить!!!»
На кухне хлопнула от ветра форточка.
«Дом! – Лиана моментально вскочила с дивана и принялась лихорадочно одеваться. – Я же обещала ему, что вернусь!»
Она запихивала в большую сумку самые необходимые вещи, и в ее голове уже не было ни Ивара, ни Макса, она думала только об одном: дом ждет ее, она и так уже непростительно задержалась…
…Когда она подошла к дому, еле волоча сумку, которая за время дороги стала совсем неподъемной, было уже темно. Но даже в темноте, чуть разреженной светом двух одиноких фонарей, Лиана увидела с какой укоризной смотрят на нее глаза-окна. «Ты же обещала через два часа… – всем своим несчастным видом говорил ей дом. – Я уже устал ждать… Я решил, что ты никогда больше не придешь…»
Лиана открыла дверь и с облегчением опустила сумку на пол. Щелкнул выключатель и тусклая лампа, отразившись в старом зеркале, слабо осветила мраморную лестницу.
Полчаса ушло на распаковку сумки, кушетка, застеленная чистым бельем и накрытая сверху пушистым серым покрывалом, перестала кособочиться и благодарно взирала на Лиану, которая старательно вбивала в стену заржавленный гвоздь, чтобы повесить над кроватью свою любимую картину. Верхнего света в комнате с балконом не было. Вместо люстры из потолка торчали два черных провода, напоминая застывших змей. Старенькая настольная лампа из-под бархатного абажура освещала комнату ровным, матовым светом, который совсем терялся к углам, плавно переходя в коричневую темноту.
