— Только не опаздывай! – предупредил рабочий. – Ждать тебя никто не будет.
— Я понимаю, – кивнула Лиана. – Спасибо.
Она повернулась и медленно пошла вдоль по платформе, так же медленно спустилась по мокрой лестнице, ее знобило, и зубы начали выстукивать какую-то бредовую мелодию.
— Сбежать хотела? – раздался над ее ухом негромкий голос.
Лиана вздрогнула и повернула голову. Рядом стоял Ивар.
— Не твое дело, – сказала она и прибавила шаг.
— Подожди, – Ивар придержал ее за рукав. – Ты, правда, ничего не знала?
— Я поняла все сегодня утром, – ответила Лиана. – Пусти, я уезжаю, мне нужно собраться.
— Прости меня, – грустно сказал Ивар. – Прости, я не хотел… Я думал…
— Не надо. Я знаю, что ты думал. Пусти, – она резко выдернула руку и непременно упала бы в грязь, если бы не Ивар.
— Осторожнее, – он прижал ее к себе. – Боже мой, ты вся дрожишь… Ты замерзла… Сколько ты стояла под дождем? Сумасшедшая девчонка, ты что делаешь?!
Лиана увидела в его глазах искренний страх и заплакала.
— Ну, что ты… – утешал ее Ивар, все крепче прижимая к себе и ведя в сторону дач. – Мало тебе дождика, и так кругом одна сырость… Сейчас придем в тепло, высушишься, выпьешь что-нибудь горячее. Я приготовлю… В горячую ванну залезешь… Знаешь, если во время дождя плакать – на щеках вырастает плесень. Ну, хороша ты будешь с плесенью на щеках?
— Не вырастет, – всхлипывая, улыбнулась Лиана.
Ивар подвел ее к даче, вытащил из ее кармана ключ и быстро открыл дверь.
— Сначала в ванную, – скомандовал он, снимая с нее насквозь промокший плащ и влажный свитер.
— Ботинки, – невнятно шепнула Лиана.
Ивар наклонился и моментально развязал шнурки.
— Господи, да это же не ноги! – воскликнул он. – Это же лягушачьи лапы какие-то! Ты что, давно не болела? Марш в ванну! Я пока кофе сварю!
Лиана скрылась за дверью ванной, медленно разделась и залезла в горячую воду. Согрелись руки и ноги, но озноб не проходил, ее трясло мелкой дрожью, и зубы выстукивали все ту же сумасшедшую мелодию.
«Это не от холода, – поняла Лиана. – Это – от страха…»
И ей показалось, что она падает в какую-то немыслимую бездну, падает медленно и долго, а вокруг ничего, и не за что зацепиться, не за что удержаться, и только воздух, холодный воздух, бьет откуда-то снизу, разрезая ее тело, раздирая на кусочки, и это падение бесконечно, потому что у бездны нет дна, нет конца, как не было начала…
— Ивар! – отчаянно закричала Лиана, заходясь в истерике. – Ивар!
Он влетел в ванную в ту же минуту, вытащил ее из воды и, накинув на плечи полотенце, прижал к себе.
— Тсс, тише… – шептал он еле слышно. – Это ничего, это пройдет… Со мной творилось что-то похожее, когда я стал понимать… Тише… Успокойся, девочка, все будет хорошо… Тсс…
Он баюкал ее как ребенка, сидя на краю ванны.
— Тебе сейчас нужно в постель… – он поднялся и вскинул ее на руки. – Я отнесу…
— Тяжело же… – всхлипывая, запротестовала Лиана.
Ивар коснулся ее лба губами:
— Я люблю тебя, малыш…
— Не уходи, – попросила Лиана, и тело ее содрогнулось от вновь накатившего страха.
— Тише, – прижал ее Ивар. – Тише… Конечно, я не уйду… Конечно…
Он внес ее в комнату и осторожно положил на кровать. Кинул в угол одеяло с валяющимися на нем вещами и заботливо укрыл ее одеялом.
— Давай сюда полотенце, – сказал он.
Лиана повозилась под одеялом, разматываясь, и протянула ему мокрое полотенце.
— Сейчас я принесу кофе, – улыбнулся Ивар. – Правда, он, наверное, уже остыл…
Лиана осторожно коснулась его пальцев.
— Не уходи, – сказала она, глядя в его тоскливые огромные глаза. – Иди ко мне…
…И был пир во время чумы, и не осталось страха, она улетала куда-то далеко-далеко, и в ее руке была его рука, она чувствовала его тепло, качалась на его волнах, ныряла в них, растекаясь и становясь им, она плакала и шептала что-то бессвязное, касаясь губами его губ, его рук, его тела, он целовал ее глаза, полные слез, и не было страха, не было, не было…
Ее все еще качало на сказочных волнах, когда рука Ивара легла ей на лоб, и сквозь блаженное полузабытье Лиана услышала его голос:
— Да ты вся горишь! У тебя есть градусник?
«Зачем? – хотела спросить Лиана. – Мне так хорошо…»
