Ивар пришел вечером, когда сгустились сумерки, превращая моросящий на улице дождь в невидимые нити.
— Соскучилась? – спросил он, снимая ботинки и плащ. – Винца выпьем? Твое любимое – красное, сухое.
— Соскучилась, – кивнула Лиана. – Вас уже неделю не видно. Даже поговорить не с кем, кроме кота.
— Нас? – как-то нехорошо улыбнулся Ивар, и Лиана поняла, что он уже слегка пьян. – Меня одного тебе уже мало?
— Глупости говоришь, – пожала плечами Лиана. – То, что у вас там творится – это ваши проблемы, я в них ничего не понимаю. Да и не за чем.
— Ты уверена? – прищурился Ивар и прошел на кухню. Поставил на стол бутылку вина. – Так выпьем?
Лиана достала из шкафчика два фужера:
— Почему бы и нет. Только… ты уверен, что тебе… может, тебе уже хватит?
— Уверен, что не хватит, – невесело улыбнувшись, отозвался Ивар и открыл бутылку. Он разлил вино, поднял свой фужер:
— Предлагаю тост за вечный треугольник! – и, не дожидаясь ее, выпил все залпом.
— Послушай, – сказала Лиана и осторожно тронула его руку. – Я действительно ничего не понимаю. Может, ты объяснишь мне хотя бы приблизительно, что именно происходит?
Ивар очень нежно накрыл ее руку своей, потом нагнулся и коснулся губами ее пальцев:
— Прости меня, девочка. Прости. Пока ты действительно не при чем. Просто все уже началось. И теперь ничего не изменишь.
— О чем ты? – Лиана коснулась второй рукой его влажных волос. – Я не понимаю…
— А пока и не за чем, – снова невесело усмехнулся Ивар. – Всему свое время.
Он снова налил себе вина.
— Ты не выпила? Присядь, выпей со мной…
Лиана опустилась рядом с ним на табуретку, взяла фужер:
— За что на этот раз?
Ивар поднял на нее глаза, и она вздрогнула; столько в них было тоски, боли и света. Света любви.
— Я разве не сказал? – удивился он. – Конечно, за любовь. Только за это – до дна.
Лиана поднесла к губам фужер, сделала глоток и услышала тихий голос Ивара:
— Я люблю тебя…
И она поняла, что знает об этом с самого начала, с того момента, когда увидела его у реки, и с самого начала ждала, когда он это скажет, чтобы улыбнуться в ответ и коснуться губами его губ, чего она так давно и отчаянно желала.
…Он был нежным и умелым, и ей казалось, что он знает ее давно, давно ждет и любит, потому угадывает все ее желания, даже те, в которых она сама боялась себе признаться. Руки его осторожно скользили по ее телу, как по чему-то давно желанному и знакомому, ей было бесконечно хорошо, и всем своим существом она чувствовала, что так же бесконечно хорошо ему, и было в этой бесконечности любви что-то сладостное и одновременно пугающее, что-то большее, чем просто соединение двух тел, что-то вечное…
— Останься сегодня у меня, – попросила она, принимая из его рук только что прикуренную сигарету.
— Хорошо, – улыбнулся он. – Я только позвоню.
— Зачем? – спросила она, неприятно удивленная тем, что внутри нее всколыхнулось какое-то чувство, похожее на ревность. – Он что, маленький ребенок или ты ему чем-то обязан?
Ивар поднялся с постели и молча направился к двери. Задержался на пороге, оглянулся и грустно произнес:
— Вот все и началось. Обязан. Тобой, – и скрылся в дверном проеме.
Лиана курила, глядя в потолок и снова ничего не понимая.
Она докурила сигарету, накинула халат и спустилась вниз. Ивар сидел на кухне, завернутый в полотенце и потягивал вино.
— Присоединяйся, – предложил он, и Лиана увидела на столе вторую бутылку.
— Ты что сюда ящик притащил? – улыбнулась она и опустилась к нему на колени.
— Почти, – улыбнулся он в ответ. – Как старый и опытный соблазнитель.
Лиана дернула его за прядь волос и взяла из руки фужер с вином:
— Позвонил?
— Угу, – кивнул Ивар. – Все в порядке.
— А теперь объясни, почему ты обязан ему мной, – сказала Лиана, освобождаясь от его объятий. – Я слушаю очень внимательно. В свою очередь хочу заявить, что вижу этого человека первый раз в своей жизни.
— Ты в этом уверена? – тихо спросил Ивар. – Подумай…
Лиана глотнула вина и кивнула:
— Уверена.
— Господи, какая ты сейчас счастливая… – вдруг невпопад заметил Ивар. – Как бы я хотел все так и оставить…
— Что? – спросила Лиана. – Послушай, ты все время говоришь загадками, словно я должна что-то знать, но я тебе уже говорила, я действительно ничего не понимаю. Ничегошеньки. Поверь.
