— Ты – чудовище.
Ампира довольно расхохоталась.
— Вот и ты навесила на меня ярлык, засунула в свою собственную систему деления людей на категории. По твоему мнению я – бессердечная сука, не так ли?
Лиана демонстративно отвернулась.
«Что я делаю здесь? – в очередной раз подумала она. – Находясь в этой компании, я уподобляюсь ей и всем на нее похожим. Зачем?»
— Значит, тебе это нужно. А может быть, ты одна из нас? – снова прочитала ее мысли Ампира. – Не пора ли назвать вещи своими именами? Взросленькая уже девочка, чтобы прятаться от правды.
«Я ухожу», – Лиана хотела подняться, но вместо этого снова налила себе виски.
Ампира хмыкнула и повернулась к сцене.
После концерта два дюжих молодца-охранника, отгораживая широкими плечами Ампиру от толпы накачанных пивом желающих получить ее автограф на чем угодно – от коробки с записью ее диска до собственного паспорта, препроводили ее за кулисы, вслед за прыщавым администратором, услужливо показывающим дорогу в это «святая святых». Лиана обреченно шагала следом, так и не решив для себя этот мучивший ее с самого начала вопрос: зачем она здесь?
В маленькой комнатке, обклеенной облезлыми обоями, вытертыми до белизны и кое-где свисающими скрученными махровыми клочьями, появление Ампиры произвело на присутствующих, пожалуй, большее впечатление, чем сакраментальная заключительная фраза исторической комедии Гоголя на городничего и компанию. Гул голосов, до того оживленно обсуждающих что-то, моментально затих, добрая дюжина человек, переодевавшихся, смеявшихся, убирающих инструменты, пьющих пиво, повернулись к входной двери и застыли в тех самых позах, в которых их настигло это явление. И во всех глазах Лиана увидела адскую смесь, солянку из благоговения, восторга, тайной надежды и неприкрытой зависти. «Я, я, я! – в тягуче-ватной тишине кричали, молили, вопили люди. – Выбери меня! Я – самый, самый, самый…»
— Отомри! – сказала Ампира.
— Привет! – сказала Лиана.
И по комнате пронесся легкий вздох.
— Ты! – Ампира указала острым черным ногтем на того самого парня, о ком шла речь во время концерта. – Мне нужно с тобой поговорить.
Головы всех музыкантов, словно по команде повернулись в сторону счастливчика. И Лиану откинуло от двери душной волной неприкрытой, ядовитой ненависти. И только из одной пары глаз заструился легкий, восторженный, до конца не верящий в свою удачу свет.
— В этом гребанном ДК есть место, где можно поговорить? – повернулась к администратору Ампира.
— Конечно, конечно, – немедленно засуетился тот. – VIP-комната к вашим услугам.
— Я пошла в туалет, – Лиану уже мутило от всего это фарса.
— Подожди меня в машине! – бросила ей через плечо Ампира. – Это не займет много времени.
Лиана вышла из обшарпанного подъезда ДК, с наслаждением глотнула холодный, морозный воздух. В голове неожиданно всплыли строчки одной из ранних песен Ивара. Тогда он тоже был среди этой горсточки неформалов и музыкантов и свято верил, что может перевернуть весь мир своими песнями…
Мальчик в грязной луже
Играет в Ватерлоо,
Сделан, приспособлен,
Видно повезло.
В кармане вместе с пеплом
Грязных груз страниц,
Капкан на волка
И пара мертвых птиц…
Сосед травился газом,
Но потом привык,
Взял свое счастье,
Утащил в тупик.
Здесь многие летают
С покатой крыши вниз.
Давай посадим в клетку
Эту пару мертвых птиц…
Пару мертвых птиц…
— Пару мертвых птиц… – вслух пропела Лиана, а про себя подумала: как знать, может быть, он до сих пор в это верит? Только она уже год, как не слышала его песен…Ни старых, ни, тем более, новых… Если они были, конечно, эти новые песни…
— Ностальгия по НАСТОЯЩЕМУ? – Ампира возникла рядом, натягивая черные кожаные перчатки.
— Поимела еще одну душу? – парировала Лиана.
— У меня их целый паноптикум. Этот экземпляр его, безусловно, украсит, – Ампира спустилась с крыльца. – Поехали, у нас еще масса дел.
— У нас?
— Ну, ты же не бросишь все на полпути? Если идти, то уж идти до конца, чтобы потом не было мучительно больно за то, что никогда не было сделано и уже сделано не будет…
«Она повторяет мои мысли…»
Молчаливый шофер уже открывал дверь автомобиля, Лиана задумалась на пару секунд и, встряхнув головой – будь, что будет, – извращенное притяжение Ампиры оказалось сильнее всех доводов рассудка, нырнула в пахнущее кожей нутро салона.
