— А я уже думала, что вы про меня забыли.
— Это невозможно. — Поль положил руку ей на колено. — Как ваши дела? Довольны работой?
— Мисс Попкин уже вернулась, мы с ней не ладим, то одно, то другое. Мистер Хартфорд, мне кажется, человек неплохой, только никогда слова не скажет, если все в порядке, только если напутаешь. Думаю, предпочел бы вместо нас работать. — Взяв руку Поля, переложила ее на стойку. — Но я не робот.
— Очень интересно. — Поль понимал, что не должен вести такие разговоры с девицей, работающей у Брайана Хартфорда, но не мог остановиться. — Знаете моего заместителя, Эстер Мейлиндин?
— В таких потешных очках? Она редко заходит к нам, но все время звонит мистеру Хартфорду. Она жутко умная, да? Ведь ее ужасно занимают всякие новые идеи… Я из них и половины не понимаю, но мамочка всегда говорила, что я глуповата…
— Я вам кое-что скажу, Джой. Я их тоже не понимаю.
Поля охватила горячая волна наслаждения, его волновало, как Джой говорит, как называет мать «мамочкой»; казалось, ей могло быть лет четырнадцать-пятнадцать, и на миг он вдруг ощутил себя не старше…
— Так что, может быть, и я глуповат.
За полчаса они выпили еще по стаканчику. Поль все рассказывал, с какими проблемами сталкивается руководитель кадровой службы в такой фирме, как «Тимбэлс пластик».
— Очень важно не забывать, что коллектив состоит из людей, подходить к которым надо индивидуально. Нет смысла твердить им об учебно-производственных методиках, они этого не понимают.
Джой кивала, потупив глаза. Руку на ее колено Поль больше не клал.
Элис провела вечер за партией в бридж. Собственно, так она теперь проводила все вечера. Когда они с Полем поженились, иногда играли вместе, называя это «бриджем медового месяца», но теперь в игре Элис появилось мастерство и расчет, которых раньше она и не предполагала. Брала в библиотеке книги о бридже, разыгрывала дома партии, решала задачи, печатавшиеся в газетах. Даже начала курить, причем не сигареты, а тонкие сигары, которые не выпускала изо рта, пока не догорали до конца.
Вначале ее партнершей была Пенелопа, которая не утруждала себя запомнить, какие карты вышли, делала ошибки, заходя и назначая ставки, и вообще не в состоянии была сосредоточиться на игре. Так что теперь Элис обычно играла с миссис Кленси Торнболл, остроносой женщиной с голубой сединой, муж которой был управляющим страховой компании. Миссис Кленси Торнболл была завзятым игроком как паровоз. Наблюдать за их сосредоточенной игрой Пенелопа уже просто не могла, чувствуя себя как наседка, высидевшая орленка.
Как-то вечером рассказала об этом Дику. Уходя из клуба около пяти (они взяли новую служанку, так что можно было не спешить), она простилась, но Элис даже не отреагировала.
— Лабильный тип, — Дик раскурил трубку. — Это какой-то стресс. Вероятно, преждевременный климакс.
— Что, в ее возрасте?
— Это может произойти в любом возрасте. И вызвать любую реакцию. Например, внушить, что твой муж — свиная отбивная, а ты свинину терпеть не можешь. Экстремальная концентрация на какой-то мысли, действии или предмете — обычное дело.
— Элис меня беспокоит, Дик. Мне все это кажется… ну, ненормальным. Ведь раньше бридж ее не интересовал…
Дик, как и большинство психиатров, полагал нормальность таким иллюзорным понятием, что отклонение от нее вовсе его не волновали.
— Ничего не поделаешь. Может, это и к лучшему, ей хоть есть чем себя занять. Если уж женщины начинают чудить, это надолго.
Придя домой, Поль нашел в кухне Дженнифер, яростно грохотавшую посудой. Элис накрывала на стол. Предупредила, что Дженнифер не в настроении, что тут же и подтвердилось.
— Приезжаю домой в этом мерзком поезде, всю дорогу приходится стоять, а посуда от завтрака так и не мыта. Знаешь, чем она занималась весь день? Играла в бридж. Должна тебе сказать, что сыта всем этим по горло.
— Ну, Джен, — Поль обнял ее за плечи. Он относился к числу мужчин, которых телесный контакт успокаивает. — Что-то тут так аппетитно пахнет.
— Свиные отбивные. Может, ты и должен жить в Роули, но я — нет. Сниму квартиру в Лондоне.
Вошла Элис. Казалось, она не ходит, а плывет по воздуху.
