Не читать ее больше. Не слушать ее дыхания. Хватит.
Когда демон вернулся в лагерь, Кэсс спала мертвецким сном. У костра одиноко сидел Андриэль и невидяще смотрел в огонь.
– Не спится? – безо всякого интереса спросил демон.
Ангел повернулся.
– Амон… я знаю, ты можешь убить за эти слова, но… отпусти ее. Пока не поздно. Ты же с ней никак не связан. Одна ночь ничего не меняет.
Он ждал этого разговора, но почему-то все равно оказался к нему не готов. Непроизвольно напрягся и с глухой угрозой в голосе спросил:
– Да ты никак воспылал?
Риэль поморщился:
– Зачем ты так? По большому счету ведь тебе нет в ней никакой нужды. Рано или поздно она сломается, и ты мгновенно утратишь интерес…
– Ты прав, – легко согласился демон. – Но мне не дает покоя любопытство. Когда это произойдет? Рано? Или все-таки поздно?
– Ты готов ради любопытства ее погубить? – Он вскинул на друга полные гнева глаза.
– Как будто бы ты никогда ничего подобного не делал, – лениво потянулся хозяин Кассандры. – К тому же с чего ты вдруг решил, что если я ее отпущу, она пойдет за тобой? Девчонка-то строптива, как необъезженная лошадка.
Разгневанный ангел открыл было рот, но тут Амон, вроде как себе под нос, но так, чтобы собеседник слышал, пробормотал:
– Точнее, уже объезженная.
Ему нравилось смотреть, как бесится Андриэль. В нем, конечно, не живет Зверь, и побороть гнев такому проще, но все равно – дивное зрелище. Особенно если вспомнить, как светозарный паршивец своими погаными лапами прикасался к той, за которую демон недавно едва его не убил.
– Какая разница, за кем она пойдет? – прошипел тем временем друг. – Позволь ей самой решать…
– Риэль, опомнись, она человек. Она не умеет решать. У нее нет свободы воли.
– Очень интересное заявление, особенно после того, как она дважды от тебя сбегала…
Демон повернулся.
– Шрамы не чешутся? – Он многозначительно посмотрел на выглядывающие из-под распахнутого ворота рубахи безобразные рубцы, поднимающиеся к правой ключице ангела.
Тот закусил губу, а потом, словно больше не оставалось другого способа добиться-таки своего, с неохотой напомнил:
– Ты же знаешь, что будет, когда мы попадем в столицу и у нее спросят, кто привел ее в этот мир. Ей даже не придется…
– Замолчи.
– Я предлагаю сделку. – Шантажист повернулся, и глаза его горели нехорошим огнем. – Дай ей волю хотя бы на время. А взамен я сохраню тайну о том, что ее проводник в этот мир… ты.
Амон молчал.
– Или все-таки хочешь оставить ее себе?
– Я подумаю, – коротко ответил он и беспечно вытянулся на влажной от вечерней росы траве.
Риэль смотрел, как спокойно и ровно вздымается широкая грудь, и думал, что такую упрямую, бесчувственную, жестокую и самоуверенную сволочь природа явно создала по ошибке.
К середине следующего дня Кэсс с удивлением заметила, что лес начал редеть, вековые дубы и сосны отступали, выпуская вперед молодую поросль и кустарник, а скоро и юная зелень осталась позади – путники выехали из надоевшей чащи. Зеленые холмы раскинулись до самого горизонта. Мягкие пологие вершины кое-где подрагивали ветвями веселых березняков, низины серебрились круглыми кустами ивняка. Красиво. По зеленым холмам, извиваясь и петляя, бежали узкие ленты дорог, которые все до одной тянулись к огромной серой громаде, чернеющей на фоне яркого полуденного неба.
– Это город? – возбужденно спросила девушка. – Город?
Амон кивнул.
О, как жадно она всматривалась! Немудрено, ведь за все эти долгие недели уже стало казаться, что здешний мир состоит только из бесконечного леса и едва видимой дороги, петляющей между деревьев.
Неужели сегодня она сможет лечь на настоящую постель, а не на грубое шерстяное одеяло? Неужели можно будет помыться в бане, а не плескаться, обтираясь немеющими от холода руками, в очередном ручье? Неужели можно будет поесть за столом, а посидеть на настоящем стуле или скамейке? Неужели, неужели, неужели?!
– Хватит подпрыгивать, – одернул нетерпеливо елозящую рабыню хозяин. Иначе спущу на землю, и побежишь, держась за стремя.
Кэсс затихла. Этот может.
Высокие стены из неровных природных камней выросли перед путниками примерно через четверть часа. Девушка с холодком в душе узнала незнакомый город… Именно его она разглядывала на загадочной монетке из сна. Те же стены, те же башни, заостренные крыши, та же стража в воротах… Неужели?
