— Продаю место в хогане! Полная сохранность ваших вещей гарантирована! Не дорого! — вопил он противным фальцетом.
— Погоди, — обратился к нему Спартак. — Почему мои вещи не пострадают в твоём хогане?
— Что значит «почему»? — удивился субъект. — Хоган нерушим, его никакая стихия повредить не может. Тем, у кого есть хоган нечего опасаться. Разве вы не знали? Чужака хоган не пустит, а ваши вещи — пожалуйста. Соглашайтесь, молодой человек. Я с вас возьму немного.
У Спартака отлегло от сердца. Он поднял голову к небу, закрыл глаза и с наслаждением, медленно, очень медленно сделал глубокий вдох. А потом, так же медленно, выдохнул.
Ихон-колченог не побежал со всеми на визитницу. Оксид тоже остановился и заглянул в глаза хозяину.
— Зачем бежать? Успеем. Надо решить: кого и что спасать? Вроде Немосус говорил, что на Тихом острове можно переждать катастрофу. Надо решить, что брать для жизни там. Вот этим и займёмся.
Ихон одёрнул куртку и, прихрамывая, бочком-бочком, зашагал в сторону своей кузни.
— Вперед, мой верный Оксид! Соберём все необходимое для жизни.
Поселок землян — три параллельных улицы, застроенных небольшими, в один, редко в два этажа домами, раскинулся посередине пути между визитницей и морским портом. И центральная улица, по сути, была просто дорогой. Широкой и ровной.
Когда Ника вошла в поселок, ширина улицы смутила ее, и, свернув направо, она вышла на более скромную улочку. Она оказалась по земному уютной, с неширокой дорогой, по которой, похоже, никто особо не ездил. Между двумя рядами газонов располагался тротуар, выложенный не очень аккуратными, но симпатично раскиданными бесформенными плитками. А сами газоны были засажены невысокими кустиками и деревьями с просторными кронами, которые, вероятно, прикрывали от солнца прохожих в летний зной. На шпильках здесь идти было бы неудобно, но кто же ходит на шпильках по поселку?
Ника прошла вдоль улицы до самого конца, вдыхая влажный морской воздух. Ветер был сильным, но дул ей в спину, так что легкая ветровка с капюшоном справлялась с этим отлично.
Возле одного дома Ника остановилась помочь нервным и измотанным жильцам упаковать в коляску кучу вещей. Женщина с ребенком на руках покатила перед собой коляску в сторону порта, а навьюченный сумками муж поплелся вслед за ними.
Больше ей работы не нашлось.
В некоторых домах горел свет, внутри метались люди, занятые сборами. Ни раненых, ни нуждающихся в помощи она больше не встретила.
«Похоже, здесь все в порядке, никому моя помощь не нужна», — подумала она разочаровано, но решила все же дойти до конца этого ряда домов, а потом уже вернуться на центральную улицу.
Предпоследним оказалось элегантное строение. Ника даже замедлила шаг — до чего же красивым выглядел даже в темноте этот странный, слепленный из трех разных частей очень просторный дом, покрытый сухими длинными полосами, похожими на гигантские листья драцены. Таких деревьев она здесь еще не видела.
Свет в хижине не горел, но внутри мелькали отблески фонарика. Ника напряглась. Что-то здесь было не так!
Остановившись неподалеку от дома, она спряталась в кустах и стала наблюдать. Минуты три огоньки фонариков мелькали то в одной, то в другой части дома. Затем они погасли, и на крыльцо вышли трое мужчин. Они сгибались от тяжести упакованных то ли в пледы, то ли в шторы, тюков.
— Давай ко мне, — хриплым шепотом сказал один.
— Слишком далеко. Давай бросим вещи где-нибудь в кустах. Перенесем частями. Тащить все это будет подозрительно…
— Ты совсем дурак? Сейчас все бегают с вещами, не видел?
— Бегают. В порт или на визитницу. А не на соседнюю улицу.
— Не ссы. Шевели ногами.
Все трое направились к тротуару, в сторону сидящей в кустах Ники. Звать на помощь было бесполезно: в двух ближайших домах света не было, значит жильцы уже сбежали.
Пошарив в траве вокруг себя, она нащупала небольшой камень и часть расколотой плитки. Не слишком грозное оружие. Она пошарила еще и — о, чудо! — нащупала палку. Подтянула ее к себе. Увы, это оказалась не совсем палка, а срубленная ветка. С одного конца кто-то уже обрубил мелкие веточки, а на другом, словно растрепанная метелка, торчали тонкие прутики и засыхающими листьями. Но Ника этого не заметила.
