Игра случая - страница 34
Алин только собралась открыть рот, чтобы вступить в разговор и узнать, а кого, собственно, исследуют, как услышала беседу двух взволнованных женщин справа:
— Да они как дикие звери, все кровью заляпаны. Как бешеные ворвались в кафе, но их там поймали и связали. Неужели они ели людей? Своих соседей?
— Галлюцинации могут начаться и у совсем здоровых людей из-за изменений в составе воздуха… Нам надо спасаться… — громогласно возвещал мужчина непонятно к кому обращаясь.
Алин пробиралась сквозь толпу. Многие приветливо здоровались с ней, были и те, которых она не знала. По привычке и в память о первых поселенцах все назвали себя жителями поселка, хотя по количеству людей это был уже небольшой городок.
Странника люди обступили плотным кольцом, к нему было не подойти. «Потом с ним поговорю», — решила Алин и продолжила свой путь.
Уже несколько лет все жители поселка время от времени поднимали вопрос: как и где можно укрыться в случае катастрофы? Обсуждались две версии: в хогане или на Тихом острове. «Неужели нам действительно придется спасаться? Надо подождать сообщения учёных», — тревога за сына вдруг охватила Алин.
Она рванула дверь дома Шамана и, не дав ему поздороваться, выпалила:
— У нас три факта, которые могут говорить о надвигающейся катастрофе: гора, больные соседи и исчезнувшие животные. Я весь день размышляла, принесла фотографии табличек, хочу поделиться своей догадкой.
Шаман улыбнулся:
— Садись, торопыжка, — он придвинул стул.
Алин порылась в сумке и вывалила фотографии на стол:
— Мы с мужем тогда обсуждали, что один из символов на каждой табличке нарисован крупнее, чем остальные. Смотри, на этой есть рисунок горы. Что скажешь? Может, символы — это шифр, он как-то связан и с нашей горой тоже?
Шаман, всегда неторопливый, сейчас стал говорить и двигаться еще медленнее.
— Ну, видишь гору на в фотографиях? — поторопила она. — Может, ты расшифровал какие-то знаки? Если бы древние нам оставили руководство, как спасаться в случае бедствия, было бы здорово, — уже спокойнее произнесла она.
Неторопливость Шамана действовала на нее успокаивающе. Он усмехнулся:
— Работа идет, изучаю древние письмена. Возможно, именно сейчас что-то и разгадаю.
— Столько времени ни ты, ни мы не могли, а теперь вдруг расшифруется? — недоверчиво сказала Алин, рассматривая фотографию таблички с горой.
— Нельзя исключать этой возможности, — медленно проговорил Шаман. Он налил два стакана воды, один взял себе, другой протянул собеседнице.
— Все три твои факта говорят о катастрофе, есть еще и четвертый. Одно точно могу тебе сказать, детей нужно быстрее эвакуировать на остров. У меня неприятные известия.
— Что это за четвертый факт?
— Ты слышала, что человек, который практикует медитацию, может почувствовать тонкие тела. Дух планеты разумен, я много раз говорил об этом жителям. Мало кто мне верил. Но сегодня поверить придется! Дух планеты не намерен больше терпеть присутствие людей на своей земле, он велит ее покинуть или всем нам грозит уничтожение.
— Как мы улетим с планеты? На чем? Шаман, слушай, нам надо придумать, как договориться с Духом!
— Я иду на площадь, сказать об этом людям. Ты беги к детям, пусть начинают собирать вещи, и сама тоже думай, что из оборудования следует сберечь.
— Хорошо, я — к детям, потом в хоган и вернусь к тебе, продолжим разговор.
Художник Матиас Дебарг ловил свет. Кипа эскизов уже лежала у его ног, но его лицо сохраняли недовольное выражение.
Все мужчины рода Дебарг служат искусству. Иногда женщинам. Но больше никому.
«Односельчане», — так он называл соседей по Набхи — его раздражали. Такие же, как на Земле. Никакой тебе пасторальной идиллии.
Дебарг не стал бы бросать зерно, если бы психиатры не упекли его на лечение с запретом рисовать. Эх, если бы… Что там дальше в древней поговорке? Золотые груши? Или изумрудные дубы? Матиас не помнил.
Писать пейзажи уже осточертело, а лица людей не вдохновляли. Нет в них страсти, не то, все не то…
Клара шла по улочке, высматривая добычу. Ага! Вот! Метрах в ста от нее распахнулась дверь дома, и на пороге показалась пожилая пара.
