— Вот так. Я потерял память, ничего не помню кроме вчерашнего дня.
— И того, что тебя зовут Найденыш?
— Именно.
— Бывает. У меня дядька сорвался в шторм с мачты и головой об палубу приложился. Вернулся домой, ни детей, ни жены, ни даже внуков не узнавал. А родня у него надо сказать огромная была, человек тридцать. Дядька поселился на отшибе нашей деревеньки и когда его приходили проведать родичи, то он наотрез отказывался их узнавать. Их умело делал вид, что не узнавал. У тебя такая потеря памяти?
— Нет, похоже, у меня все по-настоящему.
— И ты не знаешь воздушник ты? Или может быть огневик?
— Не имею никакого понятия, — честно ответил Найденыш.
— Ну дела! Ну дела! Но это не проблема, доберемся до моей берлоги, вмиг выясним.
— Это возможно?!
— Да это же легче легкого, не переживай. Вдруг ты окажешься моим земляком, а? Представляешь, прожить в этой дыре пять лет и встретить, наконец, фальдоррца! Кстати тебе не тяжело, нет? А то давай помогу?
— Нет, пока нормально.
Но Харл все равно догнал Найденыша и одной рукой перекинул его груз себе за горб.
— Отдохни малость, на следующем повороте верну тебе поклажу, — ответил Харл, втайне надеясь, что найденный им парнишка действительно окажется морянином.
Такое отношение сначала зацепило Найденыша, ему совсем не нравилось, когда к нему относились как к неполноценному. Но тропинка, по которой они шли, забирала в гору, становясь все круче и круче. Карабкаясь по ней, Найденыш вымотался и без тюка за плечами и не стал напоминать Харлу, что они прошли и первый и даже десятый поворот. Чем выше они поднимались в гору, тем опаснее становилась тропка, идущая вдоль бездонных обрывов и каменных осыпей. Почти севшее солнце оставило после себя серый полумрак, размывший очертания скал и сделавший их путь еще менее комфортным.
К входу в берлогу они вышли уже почти в полной темноте. Харл не обманул — его жилище оказалась обычной пещерой. Найденышу пришлось наклониться, чтобы зайти в нее, а дальше свод пещеры еще сильнее сужался, и ему пришлось ползти за Харлом на четвереньках.
Найденыш расстроился и уже решил, что они заночуют в этом лазе для червяков, как стены тоннеля резко раздались в стороны, и он очутился в абсолютно темном пространстве, даже не догадываясь где здесь стены или потолок.
— Харл? — позвал пропавшего из вида проводника Найденыш.
— Потерпи немного, — отозвался тот. Раздался звук ударов кресала о кремень, снопы искр высветили лицо Харла и раздуваемый им трут. От трута Харл поджег плошку с маслом и Найденыш увидел, что берлога у Харл оказалась вполне ничего. Пол пещеры был устлан мягкой древесной корой, а на стенах, скрывая под собой камень, рос толстый слой мха. У стены стояла добротная двухъярусная кровать, застеленная шкурами. Свет каганца высветил срубленный из толстенных досок обеденный стол со стоящей на нем глиняной посудой.
— Ого! Хорошо ты тут обосновался, — обрадовался Найденыш, что ему не придется спать на земляном полу, укрываясь листом лопуха.
— А ты думал охотник на громовых баранов, как нищенка живет? Погоди, сейчас еще поедим от души, я царскую похлебку делаю.
— Может, сначала определим кто я?
Харл шлепнул ладонью себя по лбу.
— Совсем от голода голова пустая, — сказал Харл и направился к большому, окованному медью сундуку, стоящему в углу пещеры, — так, сейчас посмотрим, куда эта финтифлюшка завалилась. Ага, есть!
Морянин подошел к Найденышу и произнес:
— Ну-ка протяну руку.
Парень раскрыл ладонь, на которую Харл положил небольшой деревянный волчок. Найденыш пригляделся к нему, круг волчка был разделен на четыре равных сектора, которые были раскрашены в красный, белый, зеленый и синий цвета.
— Это простая детская игрушка, может показывать стороны света. А может и рассказать, кто ты у нас такой есть. Раскручиваешь волчок на ладони и ждешь, пока он остановится.
— А дальше?
— Дальше все просто, повернется он к тебе белым цветом, значит ты воздушник. Синим — морянин.
— А если зеленым? Или красным?
— Зеленым, значит ты у нас парень земляной. А красным… красным, надеюсь, не укажет.
— Почему?
— Если красный цвет тебе выпадет, значит, ты огневик. А мы моряне с огневиками не очень.
