К удивлению Эндера, Динк не стал исправлять их неверного представления и не попытался объяснить, что они не атакуют, лежа на спинах, а падают на противника сверху. Он видел, что делает Эндер, но не понял, какой должна быть соответствующая ориентация в пространстве. Эндер быстро понял, что несмотря на всю сообразительность Динка, его представления об ориентации ограниченны, и он настойчиво пытается связать свое положение в зале с направлением силы тяготения в коридоре, вместо того чтобы представить, что ворота противника находятся внизу.
Они отрабатывали приемы нападения на захваченную противником звезду. И здесь Эндер тоже видел неумение бойцов свободно изменять свою привязку к направлениям. До сих пор они всегда шли в атаку так, как выходили из коридора, подставляя под обстрел противника все свое тело. Но и долетев до звезды вперед ногами, они не освободились от привычной системы ориентации.
— По верху! — кричал Динк, и все они огибали звезду с одной стороны. Когда при повторе упражнения Динк крикнул: — Теперь снова! Но с нижней стороны! — мальчики полезли с другой стороны, и поскольку они настойчиво цеплялись за направление, которое задавала несуществующая гравитация, то движения их стали неуклюжими, и это выглядело так, будто у них у всех начался приступ головокружения.
Они возненавидели атаку ногами вперед, а так как Динк настаивал на ее отработке, то они невзлюбили Эндера.
— Мы что, должны учиться воевать у перволеток? — проворчал один из них, стараясь, чтобы его расслышал Эндер.
— Да, — ответил Динк, и они продолжали работать.
Наконец до них стало доходить. После нескольких учебных схваток они поняли, насколько труднее поразить врага, атакующего ногами вперед. После этого они стали отрабатывать прием гораздо более охотно.
Этим вечером Эндер впервые пришел на тренировку после целого дня занятий в боевом зале и был сильно уставшим.
— Теперь ты в настоящей армии, — сказал ему Алаи. — Ты больше не сможешь продолжать тренировки вместе с нами.
— От тебя я могу узнать то, чего не узнаю больше ни от кого.
— Динк Микер лучший. Я слышал, что он командир твоего взвода.
— Тогда давай заниматься делом. Я покажу, чему научился у него за сегодняшний день.
Он провел с Алаи и двумя десятками других перволеток тренировку, похожую на ту, что измотала его во время дневных занятий. Но отдельные приемы они отрабатывали по-другому. Эндер заставлял ребят совершать маневры с одной или обеими замороженными ногами, или использовать замороженных бойцов для изменения направления движения.
Где-то в середине тренировки Эндер заметил, что в дверях стоят, наблюдая за ними, Динк и Петра. Когда он спустя некоторое время посмотрел в сторону дверей еще раз, там уже никого не было.
«Значит, они за мной наблюдают и знают, что именно мы делаем». Он не знал, может ли он считать Динка своим другом. Петра, по-видимому, была, хотя и здесь он не чувствовал полной уверенности. В принципе, они могли рассердиться на него за то, что он занимается тем, чем полагалось заниматься только командирам армий и подразделений, — тренирует и дает указания солдатам. Их могло задевать и то, что солдат слишком тесно взаимодействует с перволетками, размывая границы, отделяющие одних от других. Ему было неприятно, что старшие дети наблюдали за ним.
— По-моему, я говорил тебе, чтобы ты не пользовался компьютерной доской, — Задери Нос остановился возле кровати Эндера.
Эндер ответил, не отрывая глаз от доски:
— Я заканчиваю задание по тригонометрии к завтрашнему уроку.
Задери Нос ткнул коленом в компьютерную доску:
— Я же сказал, чтобы ты ею не пользовался.
Эндер отложил доску в сторону и встал с кровати:
— Тригонометрия мне необходима гораздо больше, чем ты.
Задери Нос был по меньшей мере на сорок сантиметров выше, но Эндера это не слишком беспокоило. Дело не должно было дойти до рукоприкладства, а если бы и дошло, то Эндер был уверен, что сможет постоять за себя. Задери Нос был лентяем и не знал приемов рукопашного боя.
— Ты начинаешь терять очки, мальчик, — произнес Задери Нос.
— Я к этому готов. Я лидировал только благодаря тому, что в армии Саламандры меня использовали совершенно по-дурацки.
