— Похоже, что такое сможет пройти, — ответил Эндер.
— Ладно, ладно. Это действительно проходит. И ты сделал это в первый день.
— Или кто-нибудь еще. Например, Дэп, не желающий, чтобы Бернард приобрел чересчур большое влияние в группе.
— Я еще кое-что обнаружил. Мне не удалось проделать то же самое с твоим именем.
— Да ну?
— Отбрасывается все, что содержит в себе имя Эндер. Кроме того, я не смог войти в твои файлы. Ты создал собственную систему безопасности.
— Возможно.
Алаи улыбнулся:
— Просто я поигрался с чужими файлами. Теперь их хозяин пытается вломиться ко мне. Мне нужна защита, Эндер. Мне нужна твоя система.
— Если я ее тебе дам, ты будешь знать, как я это сделал. Тогда ты сможешь залезть и в мои файлы.
— И ты говоришь это мне? Я — твой лучший друг.
Эндер рассмеялся:
— Я поставлю тебе систему.
— Сейчас?
— Могу я вначале доесть?
— Ты никогда не доедаешь.
Это была правда. После еды на подносе Эндера всегда что-нибудь оставалось. Эндер взглянул на тарелку и решил, что с него, пожалуй, хватит.
— Тогда пошли, — сказал он.
Когда они вернулись в казарму, Эндер присел на корточки возле своей кровати и сказал:
— Возьми свою доску и иди сюда. Я покажу, как это делается.
Однако когда Алаи вернулся с доской, Эндер все еще сидел на своей кровати, а его шкаф был все так же заперт.
— Что случилось? — спросил Алаи.
Вместо ответа Эндер приложил ладонь к сканнеру. Шкаф не открылся. «Попытка незаконного проникновения», — проинформировал он.
— Ктo-то охотится за твоей головой, — произнес Алаи. — Кто-то уже ухватил тебя за физиономию.
— Ты уверен, что тебе все еще нужна моя охранная система? — Эндер встал и направился прочь от своей кровати.
— Эндер, — окликнул его Алаи. Эндер обернулся. Алаи держал в руке маленький листок бумаги.
— Что это?
Алаи посмотрел на него.
— Ты что, не знаешь? Это было у тебя на кровати. Должно быть, ты просто сел на него.
Эндер взял листок из руки Алаи.
«ЭНДЕР ВИГГИН. НАПРАВЛЯЕТСЯ В АРМИЮ САЛАМАНДРЫ. КОМАНДИР БОНЗО МАДРИД. ЯВИТЬСЯ НЕМЕДЛЕННО.
ОПОЗНАВАТЕЛЬНЫЙ КОД ЗЕЛЕНЫЙ ЗЕЛЕНЫЙ КОРИЧНЕВЫЙ.
БЕЗ ЛИЧНЫХ ВЕЩЕЙ».
— Ты умный, Эндер, но в боевом зале ты ничуть не лучше меня.
Эндер потряс головой. Нельзя было придумать ничего глупее, чем продвигать его сейчас. Никого не переводили раньше восьми лет. Эндеру не было еще и семи. Кроме того, запускники обычно распределялись по армиям все вместе, чтобы большинство армий получало новичков одновременно. Ни на одной другой кровати не лежало предписаний о переводе.
Именно тогда, когда все начало наконец устраиваться, именно тогда, когда Бернард стал ладить со всеми, даже с Эндером. Именно тогда, когда Эндер начал делать из Алаи настоящего друга. Именно тогда, когда жизнь только начала становиться сносной.
Эндер наклонился, чтобы стянуть Алаи с кровати и поставить его на ноги.
— Во всяком случае, армия Саламандры участвует в боях, — сказал Алаи.
Несправедливость перевода разозлила Эндера настолько, что на глазах у него выступили слезы. «Только бы не заплакать», — подумал он. Алаи сделал вид, что ничего не заметил.
— У них вонь в головах, Эндер. Они даже не позволили тебе взять хоть что-нибудь из того, что у тебя есть.
Эндер, так и не заплакав, усмехнулся:
— Думаешь, я должен раздеться и пойти голышом?
Алаи рассмеялся.
Повинуясь порыву, Эндер крепко обнял его почти так же, как он обнял бы Вэлентайн. Тут же он вспомнил о ней, и ему захотелось домой.
— Не хочу никуда уходить, — сказал он.
Алаи так же крепко обнял его в ответ.
— Я их понимаю, Эндер. Ты — лучший из нас. Возможно, они спешат всему тебя научить.
— Они не хотят учить меня всему, — ответил Эндер. — Я хотел узнать, что такое иметь друга.
Алаи серьезно кивнул и сказал:
— Ты будешь моим другом всегда. Лучшим из моих друзей. — Затем он улыбнулся: — Иди крошить чужаков.
— Есть, — улыбнулся в ответ Эндер.
Внезапно Алаи поцеловал Эндера в щеку и прошептал ему на ухо: «Салам». Затем, с покрасневшим лицом, он отвернулся и направился к своей кровати в дальней части казармы. Эндер понял, что поцелуй и слово были чем-то запретным. Возможно, они пришли из какой-то тайной религии. А может быть, слово было глубоко личным и имело смысл только для самого Алаи. Но что бы оно ни означало для Алаи, Эндер почувствовал, что оно священно и что Алаи раскрыл себя перед ним так же, как когда-то это сделала его мать. Он был тогда еще совсем маленьким, и монитор еще не был установлен у него на шее. Думая, что он спит, мать положила руку ему на голову и прочла над ним молитву. Он никогда и никому об этом не рассказывал и свято хранил в своей памяти, как она любит его даже тогда, когда ни он и никто другой не видят и не слышат ее. Теперь Алаи сделал то же самое: доверил ему дар настолько сокровенный, что даже самому Эндеру не дано было понять, что этот дар означает.
