Путешественник, если верить Руссо, человек простой и мирный. Он свободен. Уйдя из города, он оставил семью, обязательства, занятия. Он попрощался с ответственностью, с деньгами. Он покинул друзей и любимых, отказался от амбиций и будущего. По сути он мятежник, отвергнувший однако и идею бунта. Он блуждает по лесу один, как бродяга. Он бродит по дорогам, не обремененный собственностью, он отрекся от ценностей и возможностей. Единственное, что ему нужно — рюкзак на спине.
Жан-Жак покидает постоялый двор. Мятежник и поклонник природы, он одет в длинную светло-коричневую хлопковую рубаху, в короткие брюки и длинные шерстяные чулки. У него легкая, но добротная обувь.
Теперь он должен решить: повернуть ли обратно и отправиться домой или все-таки продолжить странствие. Жан-Жак повернул обратно, ему хочется домой, к письменному столу. Вскоре он уже дома, в маленьком замке, который арендует у богатой приятельницы.
Он садится к письменному столу, у окна. И пишет «Прогулки одинокого мечтателя»: «…В моем плачевном положении ничего не остается — только написать новые заметки о моих одиноких прогулках и мечтаниях, которые переполняют меня, когда я даю волю своим мыслям, когда они следуют естественным путем, свободно, не встречая сопротивления. Эти часы одиноких медитаций — единственное, что мне принадлежит в течение дня, когда я предоставлен лишь самому себе, когда у меня нет никаких препятствий, когда я могу с уверенностью сказать: природа на моей стороне».
8
«Я получил, мсье, вашу новую книгу, направленную против человеческой расы, и благодарю вас. Никто еще не применял столько умственных способностей на то, чтобы превратить нас, людей, в зверье. После прочтения вашей книги хочется встать на четвереньки», — писал Вольтер.
Назад, к природе? К звериной жизни, к первобытному состоянию? Нет, это не забава, не шутка. На полном серьезе: мы хотим совершить обратный скачок. Встать на четвереньки. Забыть про возвышенное, про все, что держит нас на плаву. Нас так и тянет вниз, назад.
В Осане есть кафе — типичная забегаловка с примитивной едой и дешевым пойлом. Четыре стола на потертом паркетном полу, лампы, которые больше затемняют, чем освещают пространство. Это место, мимо которого трудно пройти.
Я знаю официанта, его зовут Кристиан, он чилиец, брал у меня уроки норвежского много лет назад. Красивый парень, которого занимают только девушки, больше он ни на что не годится, думал я тогда, но вот он здесь и у него есть профессия. И, похоже, он ею даже гордится. Он приносит кружку пива и резким движением ставит ее передо мной.
— Ну и что же с тобой стряслось? — спрашивает он.
Вот именно, что со мной стряслось?
Это невеселое заведение навевает грустные мысли: мне нужно получить какую-нибудь профессию. У меня никогда не было никакой профессии. Я выбрал другой путь, я бунтовал, писал и публиковал книги. Я путешествовал и занимался всякой всячиной, однако профессии у меня никогда не было.
Но ты не знаешь секретов профессиональной жизни, думал я. Беседы в кафетерии. Корпоративные праздники, семинары, коллеги! И подумать только — у тебя никогда не было даже никаких отпусков. Никто ни разу не зачислял тебя на работу, и никто не увольнял, тебя никогда не отстраняли или не отказывали в приеме на службу, тебя не посылали — ни вперед, ни назад, ни куда-либо, ни откуда-либо. То есть ты, короче говоря, всегда был сам по себе.
Профессия. Еще бы — самое время. Сейчас середина жизни, скорее всего, уже поздно, но если не сегодня и не завтра, то шансы вовсе равны нулю. Но в любом случае, даже если ты на что-то решишься, то поезд уже ушел (поезд профессии или автобус), и ты снова остался на обочине, как белая ворона, как полный идиот. Человек, который не может найти себя — ни в бизнесе, ни на каком другом поприще.
Но какую же все-таки выбрать профессию? Журналиста? Адвоката? Рекламного агента или торговца? Нет, ни в коем случае, просто исключено. Слишком доходные занятия, слишком хромают мораль и этические соображения! Слишком много на свете безнравственных профессий! А что если стать почтальоном, или водителем автобуса, или учителем? Ну уж нет, ты вынужден признать, что эти профессии тебе не подходят. Впрочем, точно так же ты никогда не испытывал желания стать актером, политиком или редактором. Истина заключается в том, что тебе хочется иметь какую-нибудь профессию, но ни одна из них тебе не нравится.
