Она не могла ненавидеть его. Ничего подобного Кейти не испытывала, к собственному сожалению.
Джеральд устремился мимо дяди, даже не поприветствовав его.
– Я остановлюсь в доме Доддсворта, где нет женщин, которые ворчат и придираются, – крикнул он через плечо.
– Мне нужно поговорить с тобой.
– А мне нужно услышать что-то иное, кроме разговоров о приданом и платьях. Сквайр и его лошади не беспокоятся из-за того, что парень опоздал на пару дней, или что он привез свою маму. Или захотел жениться на бедной девушке.
– Ты будешь здесь к обеду? – крикнул Форд в спину удаляющемуся племяннику, хотя эти слова прозвучали так, как будто Джеральду и так предстояло расхлебывать достаточно неприятностей.
Сюзанна снова плакала, разозлившись на Джеральда, его матушку, свою матушку и на свадебное платье.
– Это должен был быть самый счастливый день в моей жизни! – причитала она на пути к своей спальне, чтобы предаться наплыву горестных рыданий и дурного настроения. Форд услышал, как наверху громко хлопнула дверь, когда входил в библиотеку.
– Извините. Я пришел в неудобное время?
Что может создать больше неудобств, чем двенадцать человек, неожиданно приглашенных на обед, дочь, страдающая от предсвадебной нервозности, херувим с грязным лицом, которого Кейти практически похитила у чрезмерно опекающей семьи, и потрясающе привлекательный джентльмен, готовый разоблачить ее за обеденным столом? О, еще есть платье, чей подол не хочет оставаться подогнутым, а швы не убираются для изящной фигурки Сюзанны. Нет, во всем этом нет ничего неудобного. Она отложила платье в сторону, чтобы позже попытаться еще раз.
– Рада вас видеть, и надеюсь, что вы позволите Криспину остаться здесь с нами. Он оказал нам огромную помощь.
Форда терзало то, что она не может позволить себе горничных, когда его собственная семья требовала ухода слуг – и что его сын был вынужден играть роль лакея. Он знал, что миссис Коул не возьмет у него деньги, так что не стал их предлагать.
– Я могу поговорить с хозяином гостиницы, чтобы он прислал несколько своих девушек.
– Благодарю вас, но в этом нет необходимости. Племянницы миссис Таррант уже работают на кухне, и они помогут подавать на стол. Криспин собирается сделать карточки с именем гостей для стола, не так ли?
– Миссис Коул сказала, что у меня идеальный почерк для такого задания, отец.
– Прекрасно, мой мальчик. Почему бы тебе не пойти практиковаться? То есть, куда-то в другое место. Я хочу поговорить с миссис Коул с глазу на глаз.
Криспин выпятил подбородок, став похожим на ослика. Или на своего отца.
– Ты говорил, что я могу остаться.
– До тех пор, пока будешь себя хорошо вести. А теперь иди. Мы быстро закончим.
Как быстро? – подумала Кейти. Сказать, что свадьба отменена, можно за короткий промежуток времени. На то, чтобы залечить разбитое сердце Сюзанны, уйдет вечность – если это вообще будет возможно. В конце концов, свадебное платье кажется невозможным починить. А что тогда говорить о сердце?
Виконт шагал по маленькой комнате, то поднимая книгу, то перекладывая газету, пока не убедился, что они остались одни. Затем он сказал Кейти:
– Я решил, что мне нужно поговорить с Джеральдом. Если он узнает об этом позже, и для него будет иметь значение, что его жена не будет чувствовать себя комфортно в Лондоне, или может в любое время быть разоблачена как самозванка, то тогда, возможно, он никогда не простит меня. Да я и сам никогда не смогу простить себя.
Кейти кивнула, не желая смотреть на него.
– И я никогда не смогла бы простить себя за то, что позволила дочери выйти замуж за человека, для которого имеет значение такой ничтожный факт. Если он любит ее, то только потому, что она такая, какая есть, а не за то, какое имя она носит или не носит. Мы скажет им обоим, вместе. Если ваш племянник откажется от помолвки, то Сюзанна должна знать причину, чтобы она не подумала винить во всем себя.
– Сделаем это после обеда?
– Определенно не перед ним! И не во время обеда.
Обед в Коул-Коттедже оказался еще более официальным, чем предыдущий, главным образом из-за присутствия выражающей неодобрение матери Джеральда. Сам Джеральд беседовал с юным Доддсвортом о лошадях, его сестры хлопали ресницами в сторону младших братьев Доддсворта с такой силой, что могли бы охладить суп, а сквайр и Агнес Уэлфорд, казалось, соревновались, кто сможет съесть больше.
