— Уходим скорей. Сейчас кто-нибудь почует неладное… — поторопил старик.
Узкий лаз выводил в темное помещение непонятных размеров и формы. Но старик, взяв меня за руку, как опытный гид, повёл меня куда-то вниз. Подо мной чувствовались ступеньки. Ступеньки были сколькие. Поэтому на последних метрах мы кубарем скатились вниз и шумно рухнули в груду какого-то железа.
Под ногами были разные огрызки ржавого барахла, ящики и коробки с неизвестно чем. Здесь воняло плесенью и затхлыми сырыми углами. Зато не так противно, как в туалете. За счёт просачивающего света через щели в углах, я быстро привыкал к темноте и различил кое-какие очертания помещения. Обнаружил возле себя старика. Он лежал ничком и хрипло сопел.
— Что с тобой?
— Да головой ударился… Чертовы ступеньки.
— Встать можешь? Двигаться?
Старик что-то буркнул нечленораздельное, но привстал и двинулся дальше.
А дальше нас ждала ещё одна преграда. На этот раз большая и неприступная — железная дверь на замке, и не такая уж ржавая и гнилая, как решётка. Яростно разозлившись, я отчаянно пнул её с разбега. Замок внезапно хрустнул и дверь сразу же отварилась. В глаза ударил яркий свет…
Это был перрон.
Не ожидавший такой удачи, я несколько секунд растеряно глядел на открывшуюся нам свободу и не понимал, что дальше делать. В голубое небо тонкими столбиками поднимался чёрный дым от сотен пожарищ города. Через далёкие густые облака смерти просачивался ярко-розоватый свет от встающего солнца. Шустрыми огоньками над ним пролетали лучи артиллерийских снарядов, выпущенных ракет, блуждающих пуль. Впереди лежали раскуроченные рельсы. Серел потрескавшийся от сотен взрывов перрон.
Утро. Город. Война. Свобода.
— Не мешкай. Надо валить отсюда! — встряхнул меня старик и первым устремился наружу.
Прихрамывая, он вывалился за дверь. Очнувшись, я поспешил за ним следом. Мы стояли под перроном. Надо было срочно оглядеться, есть ли кто на перроне. От этого зависит, сможем ли мы незаметно проскочить или за нами погонятся. Шум, который мы учинили в техпомещении может быть никто и не услышал. И без нас здесь шумно. Война как ни как. Однако рассчитывать на это было бы наивно.
Я ничком забрался по ступенькам и оглядел территорию. Вооружённых людей на перроне было. Но в дальнем углу перрона, в добрую сотню метрах, к нам спиной стоял солдат, курил. Я дождался момента, когда он, докурив, небрежно бросит окурок в лужицу и исчезнет за углом вокзала.
— Пора! — скомандовал я.
Мы сиганули вдоль перрона прочь от вокзала. Старик быстро не мог передвигаться из-за повреждённой ноги, и я его поддерживал за плечо, помогал идти.
— Надо шагать по железке, — предложил старик.
— На железке мы обязательно на кого-нибудь нарвёмся. Это же стратегический объект.
— Какого… он стратегический?! — возразил старик. — Вся железка уже раскурочена. Живого места от неё не осталось.
— Ладно, не буду спорить, но далеко по ней не уйдёшь… Внимание! Сейчас перрон закончится.
Перрон заканчивался — и это плохо, надо было бежать по открытому пространству. А там ещё неизвестно, заметят или не заметят патрульные. Если патруль и не заметят, то заметят русские или вражеские снайпера, засевшие на крышах зданий, и на всякий случай долбанут по нам, так, для профилактики, мало ли кто мы и с какой целью бежим. Спасала высокая бетонная ограда, поставленная вдоль железной дороги, раскрошенная в некоторых местах. Она могла отлично нас скрыть от лишних глаз.
Город больше не бомбили и не обстреливали артиллерией. Не понятно, то ли это передышка, то ли натовские войска уже вошли в город, и поэтому перестали бомбить. Отдалённо ещё слышалась канонада дальнобойных орудий. Но эту часть города враги не обстреливали. И это было плохо. Фоновый шум, который нам помог незаметно удрать из здания вокзала, больше нас не прикрывает. Но и от вокзала мы уже удалились достаточно, хотя он ещё виден позади.
Внезапно за спиной раздалась короткая очередь. Пригнувшись, мы нервно оглянулись. Стреляли в самом здании вокзала, не было сомнений. Внутри кто-то истошно кричал. Больше выстрелов не было. Успокоившись, что не по нам стреляют, мы рывком перебежали двадцатиметровый открытый участок и прильнули к бетонной ограде.
