Окно было широкое и высокое. Практически на всю стену. А стена была шириной более 6 метров. Только невысокий подоконник выпирал из-под пола. И пространство, которое оно открывало, было тоже огромным. Настолько, что захватывало дух и восхищало яркостью красок и фантастической чёткостью.
Вдали были видны многие горизонты, холмы, а за ними — серые, едва видимые горы. Впереди стояли здания-небоскрёбы. Гиганты. Они зеркально переливались оттенками других зданий и контрастной землёй, отражали лучи солнца. Некоторые казались морской гладью, но только перевёрнутой строго под углом 90 градусов. И их были сотни. Или тысячи. Почти до горизонта весь взор устилали эти неподвижные громадины. Они нависали, бросали друг в друга тени. Они были везде — по всей широте обзора.
Нью-Йорк, подумалось мне.
Но, взглянув пониже, я увидел автомобили. Крохотные и суетливые они проносились в далёком низу, рассекая прямолинейными лучами громады зданий. Рассмотреть их было невозможно — они молниеносно ехали… погодите, по небу?
Вместо дорог было… небо. Я рассмотрел, боязливо приблизившись к окну, что машины двигаются по небесным облакам. Но как же так возможно?!.. Нет. Конечно же, они двигались по дорожной глади, отчего-то зеркальной, чётко отражавшей небосвод, а в некоторых местах отражавшей верхушки небоскрёбов. Зеркальные дороги, подумать только!
Чуть выше стайками двигались маленькие шарики. Они перемещались также быстро и суетливо, как автомобили, но уже высоко паря над землёй. Зелённые аллеи и парки простирались между зданиями и походили скорее на заросли джунглей, чем на российские скверики.
Лето! Так и отдавало от окна жарким дыханием этого яркого, красочного лета!
Зрелище было невероятное. Настолько невероятное, что верить в реальность становилось невозможно.
Мой мозг со скоростью мощного компьютерного процессора ещё раз проработал множество вариантов, как это могло произойти и что это, собственно, такое. И выдал только один ответ, поддающийся разумному объяснению.
Это сон.
В самом деле, не буду же я думать, что меня похитили пришельцы и теперь будут проводить зверские опыты с применением жёсткого насилия… 'Хотя, что этому препятствует?..' — скептически отозвался какой-то мой внутренний обеспокоенный голос.
На душе похолодело.
'Да, нет. Что за наваждение, в самом деле! Конечно же, я сплю! Как ещё объяснить эту внезапную перемену? Ещё несколько минут назад со скучающим, лениво-сонным видом сидел за рабочим столом и не знал, чем себя занять. Хотел тёплых дней и чего-нибудь весёлого или увлекательного прямо здесь и сейчас. Расслабился. И вот — незаметно для себя задремал в кресле… — мой разум подталкивал на более вероятное объяснение странностей, — а бурная фантазия, которой я, к сожалению, не обделён, разрисовало это цветастое чудо — больше и необъятное, разрисованное самозабвенным фантастом!'
Ослеплённость яркими лучами медленно проходила. Глаза понемногу привыкали к слепящему свету и контуры, грани зданий, зелённых садов и парков принимали чёткие очертания. Автомобили или быстродвигающиеся дальние предметы похожие на автомобили можно было рассмотреть уже повнимательнее. Некоторые из них плавно тормозили и останавливались на перекрестах зеркальных дорог. Эти машины походили на приплюснутые овалы светлых тонов, отдаленно напоминающие гладкие формой 'пилюли', такие же маленькие и такие же проворные. Они имели плавные очертания и в некоторых из них узнавались окна. Но с такой высоты рассмотреть кто в них сидит — было всё же нереально.
Вот, передо мной, относительно недалеко, пролетел какой-то тёмно-серебристый шар. Он был тоже слегка приплюснут и имел гладкие очертания. Хорошо просматривались полузеркальные окна, а в них мельком удалось увидеть лица людей. Хотя с такого расстояния нельзя однозначно сказать люди это были или инопланетяне, сильно смахивающие на людей. Шар медленно парил, временами зависая в воздухе; пролетел близ окон соседнего здания-гиганта, завернул влево, опустился куда-то и исчез из вида.
Возле зеркальных дорог, мне удалось разглядеть мелкие точки — похоже, это люди. На такой высоте они казались не более чем муравьями. И это весьма необычно, надо сказать.
