– Мы можем укрыться там, – говоришь ты по внутренней связи Ассаху.
– Слишком опасно, – говорит он. – Преследователи могут прослушивать наши переговоры. – Осколок метеорита падает рядом с ним. Не большой. Он не может причинить вред обшивке, но никто ведь не планировал, что здесь будут ходить караваны!
– Здесь тоже опасно! – говоришь ты Ассаху. Еще один осколок пролетает над твоей головой, ударяет вьючного робота и тот падает. Его железная конечность бьет тебя в грудь, и ты летишь куда-то, наблюдая, как перед глазами мелькают звезды. И темнота. Нет. Не темнота. Просто это темно вокруг. Память предков находит тебя и рассказывает о забытых сражениях. Ты слышишь призывы к мести. Слышишь древние заповеди. «Дозволено тем, против кого сражаются сражаться, потому что с ними поступили несправедливо…». Да. Именно так говорили твои предки. Именно в это верили они. Именно за это сражались. И ты повторяешь то, что слышишь. Слово в слово, как стихи поэта, которые записывала твоя жена. Не хочешь, но повторяешь. И теперь Ассах записывает все, что слышит из твоих уст. Записывает, чтобы позже рассказать об этом всем последователям.
* * *
– Мы создадим новое государство, – говорит Займа, когда ты приводишь свой караван в Аксур.
– Кто она такая? – спрашиваешь ты Ассаха.
– Юрист, – говорит он. – Та, которая сможет написать новую конституцию для нашей страны.
– Нет никакой страны! – говоришь ты.
– Ты ошибаешься. – Ассах выводит тебя на главную площадь Аксура, где тебя приветствует все жители города. – Шайех тоже скоро присоединится к нам, – сообщает Ассах. – Финерти на верном пути, как и все другие сподвижники.
– Мой муж был рьяным последователем, – говорит Займа. – Думаю, он был бы счастлив, если ты взял меня в жены.
– Так сразу?! – спрашиваешь ты.
– А почему бы и нет? – Займа показывает тебе кипу бумаг. – К тому же, так нам будет намного проще работать над конституцией. – И ты не возражаешь. Хочешь возразить, но не делаешь этого, потому что каждое слово, сказанное тобой, записывается, вносится в протокол, приукрашивается тайным смыслом и подается народу, как непререкаемая мудрость. А через пол года, когда конституция почти закончена, Ассах знакомит тебя со свей дочерью Аишей и говорит, что будет счастлив, если ты возьмешь ее в жены.
– Я уже женат на Займе, – говоришь ему ты.
– Ничего страшного, – говорит он. – Я поговорил с ней, и она сказала, что можно будет внести в конституцию закон о многоженстве, тем более что она не против, ей даже будет лучше, если у нее появится подруга. – Вот такие дела. Да. Особенно когда дружбы между Займой и Аишей не получается и тебе приходится в угоду молодой дочери друга взять в жены Хафсу, дабы девушкам не было скучно. А еще потом появляется Салама, овдовевшая после нападения на последователей «Неучения», которой ты из жалости предлагаешь стать своей женой. И дочь правителя Финиста, которую он послал тебе в знак своей преданности… В общем иногда ты вспоминаешь своих предков и думаешь, как же меняются времена и нравы!
– Конституция принята единогласно! – говорит тебе Ассах.
– У каждой конституции должна быть страна, – говоришь ты, и (типун тебе на язык!) последователи «Неучения» начинают собирать армию, для похода на Новую Медину. – И уже, конечно, ничего не изменить? – спрашиваешь ты и сам же отвечаешь. – Конечно же, нет. – Все уже началось намного раньше. Тебе остается либо попытаться спасти людей, одержав победу, положив на ее алтарь, как можно меньше жизней, либо послать все к черту и ждать, наслаждаясь компанией своих жен, чем все закончится.
– Займа не любит тебя! – кричит Хафса, вбегая в твои покои.
– Мы должны вкладывать деньги в торговлю, – говорит Аиша.
– В новой конституции еще много недоработанных статей, – сообщает Займа.
– У меня в детстве была большая электронная кукла, – рассказывает Салама… Спасаясь от побочных эффектов многоженства, ты скрываешься в квартире своего сводного брата Малика.
– Зачем нужно столько жен, если ни одна из них не приносит счастья? – спрашивает тебя его жена. И говорит, что она у Малика одна, но он счастлив.
